А между тем этот «упрек» в тот же вечер спас жизнь многих людей.
– Могу я попросить, чтобы мне помогли справиться с этими свертками? – обратился к д'Арси Георгий. – Так как я не могу развернуть их здесь, а также увезти бочки. Нет, маленький бочонок я отнесу сам, надеясь, что вы отведаете из него вина во время рождественского пира. С ним нужно обращаться осторожно; впрочем, боюсь, что ваши ужасные дороги не улучшили его качества.
И, перекатив бочонок с края телеги к себе на плечо, так чтобы он остался стоять на нем, Георгий легкими шагами направился к открытой двери в переднюю залу.
«Для человека нерослого он изумительно силен», – подумал Вульф, который шел за ним со свертком ковров.
Потом и остальные винные бочки доставили в каменный погреб под залой.
Оставив подле лошадей своего слугу – молчаливого и, по-видимому, глупого черноглазого малого по имени Петрос, – Георгий вошел в комнату и принялся распаковывать свои ковры и вышивки со всем искусством человека, воспитанного на базарах Каира, Дамаска или Никосии. Прекрасные вещи показывал он: вышивки, слепившие глаза, циновки со множеством оттенков, мягкие и блестящие, как мех выдры. Сэр Эндрью смотрел на них, и ему невольно вспоминались дни прошлого, и его лицо смягчилось.
– Я куплю этот ковер, – объявил он, – потому что, может быть, именно на нем я много лет тому назад лежал больной в доме Айюба в Дамаске. Нет, нет, я не буду торговаться, я куплю его.
И он задумался; старик вспомнил, как, лежа на таком ковре (и действительно, хотя он не знал этого, перед ним был тот самый ковер) и глядя сквозь резные рамы, он впервые увидел свою красавицу-жену, которая ходила по апельсиновому саду со старым Айюбом. И, вспоминая о своей молодости, рыцарь заговорил о Кипре; так время прошло до темноты.
Наконец Георгий сказал, что ему пора ехать, так как в Соусминстере его приказчик хотел отпраздновать Рождество. Купцу уплатили по счету – очень большому, – и пока запрягали лошадей, Георгий пробурил бочонок вина и вставил в него втулку, так как, по его словам, был уверен, что в этот вечер обитатели замка отведают светлого вина. Пожелав всем д'Арси счастья за их доброту и щедрость, он откланялся по-восточному и уехал вместе с Вульфом.
Через несколько минут раздались крики; Вульф вернулся, говоря, что колесо телеги сломалось при первом же обороте и теперь она лежала на боку во дворе. Сэр Эндрью и Годвин пошли посмотреть, в чем дело, и увидели Георгия, который так ломал руки, как на это способен только восточный купец, и сыпал проклятия на каком-то иностранном языке.