Быстро же докатилась сюда война. В первые дни селянам не верилось, что где-то идут бои, кто-то лишился крова, родных, здоровья, а то и самой жизни. Только когда прошла мобилизация, стало ощущаться, что жизнь в селе изменилась. По радио все время говорили о тяжелых потерях, об оставленных немцам городах, но люди были уверены в том, что их крепких, молодых хлопцев, еще вчера трудившиеся рядом со всеми в полях и на мехдворах, минует горькая чаша. Пока еще никто не знал, что такое похоронка, может быть потому, что почта, призванная их доставлять, откровенно скажем, работала в это время как попало.
Селяне, уверенные в силе советской армии, ждали скорого окончания войны, но в какой-то день вдруг стала слышна канонада. Народ в селе сразу притих. Даже дети понимали, что это не гроза. Уже назавтра гром орудий порой заглушал вывешенный над новенькой колхозной конторой, рассказывающий невеселые новости черный радиорупор, и люди занервничали – вот она, война! К вечеру сельский рупор и вовсе умолк.
Анатолий Мефодьевич, местный монтер, ответственный за радиовещание, поутру собрался и пошел по линии, чтобы найти обрыв… Вернулся он только назавтра, перепуганный, с разбитыми губами и весь в синяках. Что да как с ним приключилось, монтер никому не говорил, а рассказал все только на закрытом, быстро собравшемся по этому поводу, заседании правления колхоза. В конторе, выслушав и тихо обмозговав его рассказ, вышли к людям и сообщили, что радио в селе заговорит не скоро, потому, как провода обрезаны километров за восемь-десять от Легедзино и одному Мефодьевичу этого не отремонтировать, нужна бригада из города.
В толпе собравшихся селян тут же отыскался человек, который только что приехал из райцентра. Он под честное слово клялся, что и в городе радио по проводам не идет. Люди на рынке ему рассказывали, что вокруг, по лесам, шастают какие-то солдаты в пятнистой форме, видать, немцы, и никого не подпускают к оборванным проводам. Вот тут-то и Анатолий Мефодьевич не утерпел перед людьми и сознался, что идя вчера по линии, он как раз и угодил к таким «пятнистым. Пожалели вороги его седины, убивать не стали, так, слегка намяли бока, да на ломанном русском сказали, чтобы шел домой, монтер, и донес людям такую весть – скоро народ Украины будет слушать другое радио.