Опасаясь, что ее примут за самозванку, Молли наконец-то собралась с силами и пробормотала:
– Меня зовут Молли Гибсон. Я приехала вместе с сестрами Браунинг.
– Сестры Браунинг? – вопросительно повторила леди Коксхейвен, повернувшись к собеседнице.
– Думаю, это те две высокие полные дамы, о которых говорила леди Агнес.
– Ах да, скорее всего. Видела, как следом за ней шли несколько человек. – Она снова посмотрела на Молли и спросила: – Ты что-нибудь ела с тех пор, как приехала? Выглядишь совсем бледной и слабой. Или это от жары?
– Совсем ничего не ела, – вынуждена была признаться Молли, которая действительно жутко проголодалась и очень хотела есть.
Дамы что-то тихо обсудили, а потом старшая сказала тем властным тоном, которым привыкла отдавать приказы:
– Посиди здесь, дорогая. Мы сейчас дойдем до дома, и Клэр принесет тебе что-нибудь поесть. Потом можно отправиться и на поиски твоих компаньонок – пройти придется не меньше четверти мили.
Дамы удалились, а Молли осталась ждать на скамейке. Она не знала, кто такая Клэр, и почти не ощущала голода; знала только, что без посторонней помощи идти не сможет. Наконец хорошенькая особа вернулась в сопровождении лакея с маленьким подносом в руках.
– Смотри, как добра леди Коксхейвен, – проговорила та, которую звали Клэр. – Сама собрала тебе ленч. Давай-ка ешь, и сразу почувствуешь себя намного лучше, дорогая.
Дама повернулась к лакею:
– Можете не ждать, Эдвардс. Поднос я принесу сама.
Молли увидела хлеб, кусок холодного цыпленка, вазочку желе, бокал вина, бутылку воды и гроздь винограда. Дрожащей рукой девочка потянулась к воде, но из-за слабости не смогла ее удержать. Клэр поднесла бутылку к ее губам, и Молли, сделав несколько жадных глотков, сразу почувствовала живительную свежесть, однако есть не смогла: очень болела голова. Клэр растерялась.
– Попробуй хотя бы виноград. Обязательно надо что-нибудь съесть, иначе просто не дойдешь до особняка.
– Не могу, – прошептала Молли, с трудом подняв отяжелевшие веки.
– Ах господи! До чего же это утомительно! – посетовала Клэр все тем же ласковым голосом, словно и не сердилась вовсе, а лишь сообщала очевидную истину.
Молли почувствовала себя виноватой и совершенно несчастной, а Клэр чуть строже продолжила:
– Ну что мне с тобой делать? Я сама вот уже три часа здесь брожу, отчаянно устала, пропустила ленч…