– Уважаемая, у него других дел нет, как хутором вашим заниматься? – распалился депутат. – Думайте, что говорите!
– А когда он по телику на вопросы отвечал, то помогли, не помню иде, водопровод в село провести! – не унималась досужая бабенка.
Иван что-то сердито буркнул, сажая её на место. Выдержал паузу.
– Через суд будем решать, – повторил он, глядя в зал. – А криками и бунтом толку не добьешься. И я снова прошу, братья-казаки: переизберите атамана, я не двужильный…
– Начал за здравие, а кончил за упокой! – воскликнул у двери сгорбленный старик. – Терпи! Заменить некем!
– Это в девяностые, когда возрождали казачество, мы духорились. А нонче реестровыми казаками власть командует. Под московскую дуду пляшут войсковые атаманы. Рази ж это вольница? – ухмыльнулся его сосед, осанистый немолодой хуторянин.
– А чо егозиться? – зачастила тетка в рябой косыночке. – Молодежи в хуторе кот наплакал, скрозь пенсионеры. Скоро и нас не станет. Земелька всё одно чужакам достанется.
Иван, нахмурившись, сел. А его сменила приземистая бабка-казачка с носом-картофелиной, костеря Васина (им оказался пучеглазый в президиуме) за то, что не помог ей с покупкой угля, как пострадавшей от политических репрессий.
Андрей Петрович, пересиливая сонливость, подался на воздух. Сквер уже заволокла тень, изломилась по горбам легковушек. Припаленное зноем небо цепенело в клочковатых барашках. Вспомнив о находке, он забрался в машину, надел очки и вытащил из пакета портфель. Внутри его хранился футбольный календарь-справочник за 1966 год, когда ростовский СКА добыл «серебро» футбольного чемпионата, блокнотик со стихами и тетрадь в коричневой клеенчатой обложке – старый дневник.
7
На поблекших листах легко читался его узловатый почерк:
«Каждый день я вхожу в класс с радостным подъемом и ощущением, что сейчас произойдет нечто необыкновенное. Шум, разговоры, пересмешки постепенно стихают, лица школьников обретают сосредоточенность. С первого взгляда я замечаю, кто подготовлен, а у кого в глазах тревожный огонек.
Сотни нитей незримо связывают меня и учеников.
Мы заняты одним делом – изучением очередной темы, события, жизни выдающейся личности. Я акцентирую внимание детей на особенностях и драматизме времени, мотивах происходившего. Не зря кем-то сказано, что изучение истории – это путешествие по вечности с достойным и эрудированным человеком. Однако меня, педагога, в строгих рамках держит программа обучения, методические разработки. Поэтому, наверно, курс истории советского периода осваивается ребятами с меньшей охотой.