– Мы отправили его обратно к вам, точно как вы и распорядились, милорд. Однако пометили конверт импульсным микропередатчиком.
Майлз, правда, написал: «Не следите за ним», но придираться к мелочам было как-то не своевременно. В конце концов, результаты важнее.
– К вечеру мы обнаружили, что конверт предположительно находится в камере хранения вещдоков Центрального полицейского участка Нортбриджа. Во всяком случае, в их здании. Ваш мальчуган, Джин, попал в руки полиции, а затем был передан в детский приемник-распределитель, где и провел всю ночь. С такими данными на руках лейтенант Йоханнес сверился с хроникой задержаний за ночь и методом исключения вычислил, что полное имя мальчика – Джин Сато, он сбежал из дома и вот уже больше года в розыске!
– Вот как? – осведомился Майлз. – Все это мне известно.
Сдержанно-дипломатический тон Форлинкина становился все более натянутым.
– За каким чертом – простите, сэр! – вам понадобилось втягивать в свои дела, или чем вы там занимались, ребенка?
– Ему уже одиннадцать, – ответил Майлз.
– Одиннадцать! Тем хуже!
– Когда моему отцу было одиннадцать, – успокоил его Майлз, – он служил адъютантом у моего деда-генерала во время полномасштабной гражданской войны. К тринадцати годам он принял участие в свержении императора. Я и предположить не мог, что простая прогулка средь бела дня по родному городу, да еще и на такой тихой планете, как эта, окажется Джину не по зубам.
Тем не менее пришлось признать свою ошибку. Майлз поморщился, сообразив, что не принял во внимание Джинов статус беглеца в городе, где все и все под контролем и просматривается. Даже когда продумывал собственный маршрут, он не придал этому значения. Паренек сейчас, наверное, с ума сходит, переживая о своем зверинце, а это – наименьшая из проблем.
– Что ж, моя ошибка, мне и исправлять. Я своих людей не бросаю – если могу помочь. Придется его вызволять.
У Форлинкина отвалилась челюсть:
– Он же несовершеннолетний! Как? У нас нет на него никаких прав!
– А еще мы отдали ему всю мелкую наличность, – вставил Йоханнес. – Я бы за ней и сам сходил, но как нам доказать, что деньги – наши?
Он хмуро глянул на Майлза, подразумевая, что виной всему – точное исполнение плана Лорда-Аудитора.
Ну, для доказательства сгодится радиомаячок, подумал было Майлз, но прежде, чем он озвучил эту мысль, вмешался Форлинкин: