Условия жизни Раскольникова выписаны так отчетливо, что, кажется, именно они могли бы стать главной причиной его преступления. Место действия – Петербург середины 60-х годов, город не только «самый фантастический», но и самый прозаический, где с ужасом бреда соседствует не меньший ужас действительности.
Здесь все реально и призрачно одновременно. Здесь «гранит, который разлетается в туман, и туман, который сгущается в гранит» (Д. С. Мережковский). В изображении Достоевского он выглядит как душная вонючая клоака, создавая в романе «отвратительный и грустный колорит». Неслучайно приехавшая в Петербург мать Раскольникова, Пульхерия Александровна, сразу установила связь между психическим неблагополучием сына и жизненной средой, его окружающей: «…пусть пройдётся, – говорит она о сыне, – воздухом хоть подышит… ужас у него душно… а где тут воздухом-то дышать? Здесь и на улицах, как в комнатах без форточек. Господи, что за город!..»
Впрочем, и здесь всё не так однозначно.
Петербург – самый мифологизированный город. Он – символ блеска, величия, богатства, он – зримая материализация фантастической идеи Петра I о возможности «окна в Европу», распахнутого с гиблых русских топей и болот.
Достоевский в романе создает не столько буквальный, сколько символический, духовный пейзаж Петербурга, накрепко связанный с личностью и идеей Раскольникова.
Вот герой в ясный летний день стоит на Николаевском мосту и пристально вглядывается в «эту действительно великолепную панораму». И что же? – «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина…» (110)
От Раскольникова тоже веет холодом. Он так же угрюм и загадочен, как и город, в котором сформировалась его идея. Как и в Петербурге, соединяются несовместимые стороны в личности Раскольникова. Царственная Нева, золото Исаакиевского собора, гранит мостовых – с одной стороны. А с другой – Сенная площадь, где в безобразной толкучке представлены, кажется, все человеческие пороки и несчастья.
И у Раскольникова романтическая внешность мечтателя и мыслителя соединяется с самым грязным «подпольем» – мыслями о грабеже и убийстве. «Кажется, что ядовитые испарения большого города, зараженное и лихорадочное его дыхание проникли в мозг нищего студента и породили в нём мысль об убийстве».