Чтобы оплачивать эти колоссальные строительные проекты и удовлетворять свои собственные прихоти и причуды, Ирод обложил своих подданных непомерным налогом. Изрядную часть этой суммы он исправно отсылал в Рим, и делал это с удовольствием, демонстрируя, насколько высоко он ценит своих римских хозяев. Ирод был не просто правителем, зависимым от императора. Он был близким другом, верным гражданином Рима, стремления которого не ограничивались простым подражанием столице: он хотел воссоздать Рим в песках Иудеи. Ирод проводил политику принудительной эллинизации иудеев, он принес в Иерусалим греческие гимнасии, амфитеатры и римские термы. Он сделал греческий языком своего двора и чеканил монету с греческими надписями и языческими символами.
Но все же Ирод был иудеем, и в этом качестве он понимал важность обращения к религиозным чувствам своих подданных. Именно поэтому он взялся за свой самый амбициозный проект – перестройку и расширение иерусалимского Храма. Именно Ирод поднял храм на платформу над горой Мориа – самой высокой точкой города – и украсил его широкими римскими портиками и сверкавшими на солнце мраморными колоннами. Храм Ирода должен был произвести впечатление на его покровителей в Риме, но в то же время он хотел угодить своим соотечественникам-иудеям, многие из которых даже не считали его за соплеменника. В конце концов, Ирод не был иудеем от рождения, а был обращен в иудаизм. Его мать была аравитянкой. Его народ – идумеи – приняли иудейскую веру всего за одно-два поколения до Ирода. Перестройка Храма была для него не только способом укрепить свою политическую власть: в ней проявилось отчаянное желание быть принятым своими подданными.
Но план не сработал.
Несмотря на строительство Храма, неприкрытые эллинистические симпатии Ирода и его агрессивные попытки романизировать Иерусалим разъярили благочестивых иудеев, которые, судя по всему, всегда видели в своем правителе раба иноземных господ и слугу иноземных богов. Даже Храм, верховный символ иудейского самосознания, не мог скрыть симпатий Ирода к Риму. Незадолго до завершения строительства он приказал поставить над главным входом золотого орла – знак римского господства – и заставил собственноручно назначенного им первосвященника совершать по два жертвоприношения в день на благо цезаря Августа, «сына Бога». И тем не менее, тот факт, что за все время правления Ирода ненависть иудеев никогда не достигала уровня открытого восстания, говорит о том, насколько крепко он держал в руках свое царство.