— А что с ним надо делать? Живет себе и пусть живет. Глядишь и
пригодится когда.
— А вот кузнец поведал, что он умеет уголь хороший жечь. Стволы
режет, ты у него медвежью шкуру видел, значит знает как ее
обработать без кожевеника, верно? Эликсир варит чудесный, так? И
все это в лесу, от нас далеко. Непорядок.
— И что ты хочешь ему предложить?
— А вон изба от бабки-травницы осталась. Отдадим ему, все лучше
чем в лесу куковать. И под рукой будет...
— Не, не пойдет. Нутром чую. — Кулак отхлебнул из своей кружки и
упрямо уставился на вожака.
— Нутром говоришь. — Набольший поскреб бороду пальцами, — ладно,
сынка пошлю. Пущай пятерку воев возьмет, да и притащит этого. Они с
детства знакомцы, легче договорится будет.
— Думаешь договорятся, не знаю, не знаю...
***
— Эй дурачок выходи, разговор есть — сын набольшего стоял
заложив большие пальцы за пояс. В тьму меж здоровенных камней лезть
он боялся, но и показывать свой страх перед приданной ему пятеркой
воев было невместно.
— Это ты Кабан, — голос раздался откуда-то сверху, — чего
приперся?
— Отец послал, разговор есть. Да ты выходи, не бойся. Больно
бить не буду. — Кабан заржал, совсем как когда-то.
— Ну говори, — Прол мягко спрыгнул откуда-то сверху. Был он одет
лишь в домотканные штаны, бос. Кожа лоснилась от пота. Похоже, что
его поймали за работой.
— Отец хочет, что бы ты вернулся в город. Дает тебе избу
травницы. Она преставилась недавно...
— Это вы так теперь называете. Здорово. Затравили бабку до того,
что она на себя руки наложила. А теперь хотите меня на ее место.
Хороший план. Но нет, мне и здесь хорошо.
— Да что ты понимаешь! — Кабан моментально распалился, — она
воина заморила, что же ей в ножки надо было кланяться?
— Воин ваш и так при смерти был. Его бы никто спасти не смог. Но
вам же виноватый был нужен, правда? Вот вы и нашли на ком
отыграться, уроды. В общем пошли вон отсюда, не будет разговора
больше.
— Ах ты! — Кабан в запале протянул руку, хотел ухватить наглого
дурака за плечо, но его ослепила серебристая вспышка. Сознание
погасло мгновенно...
***
— Хороши, — набольший с усмешкой смотрел на стоящих перед ним.
Все в грязи, в тине и ряске. Сынок так вообще сверкает задницей из
прорехи, — и что там с вами приключилось?
— ... а он как накинется на нас, — сынуля захлебывался словами,
— как начал своими штуками нас мутузить, насилу отбились...