Занимались в большом, просторном помещении. Из отдушин под
потолком тек непрерывный поток прохладного воздуха. Дневная жара
словно и не добиралась до сюда. По классу гулял легкий ветерок,
шевелил волосы учащимся. Все были старше Амуна и учили что-то свое.
К нему же подсел давешний, виденный на тренировочной площадке
наставник. Принялся объяснять алфавит. Показывать буквы. Малец
запоминал влет. Сам поражался. Достаточно было раз увидеть и вот он
уже рисует на восковой дощечке новый знак. К концу занятия уже
начал складывать первые слова. Наставник дал задание и ушел,
потрепав его по голове.
— Глава? — В проеме стоял старший наставник.
— Заходи, — глава отложил дощечки и поднял голову. Наставник
скользнул в комнату. Легкая занавесь за его спиной скользнула на
место. Дверями здесь не пользовались, а легкие занавески не мешали
ветерку свободно гулять по дому. — Как тебе младшенький?
— Я удивлен. Поражен скорее. Утром на разминке он показал
медитативный танец...
— Что?!
— Вот и я вытаращил глаза. Танец мне не знакомый, но однозначно
тренировочный. Какой-то из начальных. Ты же знаешь глава,
они, он выделил слово, не слишком охотно делятся с
нами своими знаниями. Кроме того у Амуна идеальная память. Он
мгновенно запоминает буквы. Словно вспоминает их. К концу занятия
он уже бегло читал. Тебе стоит поговорить с сыном.
— Нам. Нам надо будет поговорить с ним. В некоторых отношениях
ты гораздо опытнее меня. — Глава нахмурился, — а уж в твоей
верности дому я уверен.
— Благодарю тебя за доверие, — наставник склонил голову, — так
когда?
— Думаю после большой трапезы. В беседке, без лишних ушей.
***
Дневная жара уходила. Каменные стены дома за день прогрелись и
теперь неохотно остывали. Яростно синее днем небо подернулось
беловатой дымкой. Стремительно накатывались сумерки. Ужин накрыли
на просторной террасе. Амун обежал глазами стол и потянулся было к
засахаренным фруктам, но внезапно замер. Скосил глаза, словно
прислушиваясь к чему-то, и принялся накладывать на тарелку еду.
Положил кусок тушеной птицы, кашу, резаные овощи. Вооружился ложкой
и начал неторопливо питаться. Потом запил взваром и поднялся из-за
стола. Пожилой слуга что-то прошептал ему в ухо, малец кивнул и
двинулся в сторону внутреннего дворика.
Уже совсем стемнело, когда Амун обойдя прямоугольный бассейн,
выложенный керамической плиткой, подошел к беседке. Место это было
приметным, хозяйским. Глава многочисленного семейства любил здесь
сидеть, остальным же доступ в беседку доставался лишь по
приглашению. На небе уже начали проступать первые звезды и двое
мужчин в беседки сидели в желтом пятне света. Пятно это давала
лампа, закрепленная под сводом потолка. Глава наклонился к
низенькому столику и взял пригоршню мелких, кисловатых плодов.
Наставник негромко кашлянул. У порога прорисовалась из темноты
маленькая фигура.