–Музей – только через добрую пару минут смог откликнуться Седов. Черт, и голос почему-то охрип… Князь тоже смотрел на Ефима совершенно круглыми глазами и не мог пока выдавить из себя ни звука.
–Что? – переспросил Ефим – не расслышал, старче.
–Музей, хранилище древностей и редкостей, как в древнем Риме и Греции. Там статуи, картины, в наше время – есть и музеи костюмов, и минералов, и истории края. Люди ходят, смотрят, им хранители показывают, объясняют, что к чему. Я рассказывал, вроде. Назвать только по-нашему, дом памяти, например. Да, и со святцами, это ты верно, почистить или вообще отказаться, а то на века получилась диверсия против Руси…
Седов немного отошел от напора, с которым Ефим, за это время разобравший, как оказалось, нынешнее христианство на части и выбравший из них нужные, изложил основы нового течения в религии. А вот князю выйти из ступора помогло новое слово, уже от Николая Федоровича.
–В чем же… диверсия, старче? – тоже как-то хрипловато спросил он – вроде бы словом этим ты тайную военную операцию называл?
–Имена. У вас сейчас, насколько мне известно, в ходу три имени: родное, как родители назвали, крестильное, под каким крестили, да имя рода, у кого есть, или прозвище, что народ дает. Прозвищ за жизнь может быть много. Так?
–Так.
–В будущем останется родительское, оно же крестильное, имя (упоминать будут с отчеством, всех) да фамилия – это как родовое имя. Так и в документах будет, я рассказывал. Да вот имена-то, что из святцев берут, они ведь там все не русские, а святых, а они в массе своей – из чужих земель все, римских да греческих, а если иных – так тоже азиатских либо африканских. Вот так, поколение за поколением, потихоньку, и подменятся да выйдут из оборота древние русские имена. А ведь это – часть культуры народной, памяти о предках… Не вся, конечно, те же сказки взять, но очень важная часть.
–Музеум! Дом памяти, говоришь, это да, это можно, в одном месте, да под присмотром – сообразил тем временем Ефим – ну вот, значит, и это введем. Оно хорошо, потому что меня самого сомнения брали, насчет святых-то…
2
Теперь уже пришедший в себя князь стал задавать Ефиму вопросы, по обрядам, по правилам, тот отвечал, приводя какие-то примеры со ссылками на отцов церкви, апостола Павла, Сергия Радонежского, называл другие имена, а Николай Федорович тем временем думал совсем о другом.