– Я это сделаю, сломаю тебе ее.
– Я усёк, я все усёк, отпусти только, – испуганно тараторит Волк.
Синкансэн снова накреняется. Не слишком сильно, но, может быть, Нанао недостаточно крепко стоит на ногах, или у Волка подошвы ботинок скользят, но в этот момент они оба падают.
Нанао ударяется задницей об пол и чувствует, как его лицо заливается краской стыда. Затем он понимает, что все еще крепко удерживает голову Волка, вцепившись пальцами в его волосы. Волк тоже валяется на полу. Нанао ощущает короткий приступ паники от мысли, что тот мог случайно упасть на собственный нож, но на лезвии, которое все еще поблескивает в его руке, нет никаких следов крови. Нанао с облегчением выдыхает.
– Вставай давай. – Он отпускает волосы Волка и с силой пихает его в спину.
Голова Волка безвольно падает, как у младенца, который еще не научился ее держать.
«Быть того не может». Нанао растерянно моргает. Затем поспешно обходит Волка спереди и заглядывает ему в лицо. Выглядит Волк совсем не так, как должен: глаза выпучены, рот по-дурацки открыт. И, конечно, голова повернута совершенно неестественным образом.
– Быть того не может. Это неправда, – говорит Нанао, понимая, что уже слишком поздно. Это правда. Он упал, продолжая держать Волка за голову, и нечаянно сломал ему шею.
Его телефон издает виброзвонок. Он отвечает, не удосужившись проверить имя звонящего. Есть только один человек, который может ему позвонить.
– На свете не существует такой вещи, как простая работа, – произносит Нанао в трубку, поднимаясь на ноги. Вставая, он поднимает и мертвое тело Волка, стараясь удержать равновесие, – это не так просто, как можно бы было подумать. Все равно что пытаться удержать в руках гигантскую марионетку.
– Почему ты не позвонил мне?! Поверить в это не могу! – раздраженно кричит Мария. – Где ты сейчас?! Ты ведь вышел на Уэно, верно?! Чемодан у тебя?!
– Я все еще в синкансэне. Чемодан у меня. – Он пытается заставить свой голос звучать так, как будто ничего не произошло, не отрывая взгляда от чемодана, который откатился к противоположной двери. – Я не вышел на Уэно.
– Почему? – В ее тоне проскальзывают колючие нотки. – Что стряслось?! – Она повышает голос, потом берет себя в руки и старается говорить как можно спокойнее. – Тебе нужно было просто сесть на поезд в Токио и сойти в Уэно; это что, такая сложная работа? Чем ты вообще можешь заниматься? Стоять на кассе?.. Нет, скорее всего, нет, это довольно сложная работа, в ней много нюансов и непредвиденных ситуаций, это слишком трудно для тебя. Я была уверена, что ты сможешь просто сесть на поезд на станции Токио. Выясняется, что ты действительно можешь сесть в поезд, но вот выйти из поезда для тебя уже чересчур. Теперь мне придется подыскивать для тебя работу, предполагающую только первое.