– А он?
– А он служил на границе. И там что-то случилось, то ли террористы, то ли банда какая, я точно не знаю, сказано было «пограничный конфликт».И он погиб, – закончила она почти шепотом. И замолчала, глядя куда-то вниз.
Он вдруг, повинуясь безотчётному порыву, схватил её в охапку и прижал к себе:
– Бедная моя, бедная. И оказалась ты самая виноватая.
От его сочувствия Катя неожиданно расплакалась. Навзрыд, как ребёнок. Так долго никому она не открывала душу, и никто её не жалел. Но очень быстро она начала вырываться из его объятий, стараясь отвернуться и вытереть слёзы.
Дима вырваться не дал. Ещё крепче её обхватил, прижал голову к своей груди и, уткнувшись губами в макушку, зашептал: «Ш-ш-ш, маленькая моя, тише, тише, успокойся. У тебя теперь есть я».
Какое-то время они молча сидели, обнявшись. Он думал, каково это, жить, ощущая себя помехой. Маленького Димку любили все: родители, бабушка с дедом. Он воспринимал это как само собой разумеющееся и был уверен, что и все вокруг его тоже любят. Став взрослым, он понял, конечно, что это не так. Но понял и другое: именно окружающая его любовь и помогала ему идти по жизни так уверенно. Сейчас он представлял себе крепенькую, беленькую малышку, которая изо всех сил старалась заслужить любовь родных и никак не могла этого сделать. Как она всё это выдержала и не ожесточилась, не озлобилась?! Удивительно!
А Катя вспоминала свой последний приезд домой. Она собиралась пробыть с недельку. Но уже на третий день не выдержала и сказала матери: «Завтра поеду». И хотя мать заполошенно забормотала: «Что ты, что ты, побудь!» – Катю больно кольнуло облегчение, промелькнувшее на её лице.
А вечером, улучив момент, когда после ужина они остались в комнате одни, сказала отцу, с которым, поздоровавшись по приезду, больше не обменялась ни одним словом:
– Вы не беспокойтесь, я завтра уеду.
И отстранённо отметила, что первый раз обратилась к нему на «вы».
Отец промолчал, хотя напрягся, и скулы у него неожиданно покраснели. А утром, собравшись на работу, он постучался в комнату, где она спала, зашёл и, немного помявшись, выдавил, не глядя на неё: «Катя, ты прости меня. Я виноват».
– Ничего, я всё понимаю, – быстро сказала она. Слишком это было неожиданно.
Он покачал головой, махнул рукой и вышел, так и не взглянув на неё.