Дима пожал плечами и пошёл. Сначала вышел покурить, потом вернулся, потанцевал с какой–то девушкой и, отведя её на место, столкнулся с Ольгой и Костиком.
– А где Катька? – требовательно спросила Ольга.
– Она сказала, что не любит танцевать и лучше посидит.
Ольга с Костиком переглянулись. Костик пожал плечами. Ольга поджала губы. А Дима про себя усмехнулся: всё ясно – хотели свести, ан, облом.
– Пойдём поищем, где эта дурища. А, вот она, – Ольга потащила Костика куда-то в сторону. Дима проследил за ними взглядом и увидел Катю. Она сидела по-прежнему на подоконнике и, немного развернувшись как раз в его сторону, слушала молодого человека, который что-то ей рассказывал. Слушала серьёзно, спокойно. Создавалось впечатление, что парень жаловался, а она его успокаивала. Подошли Ольга с Костиком. Ольга начала, очевидно, нападать, а Катя энергично и даже сердито возражала и была совсем не похожа на тихую кислятину, стоявшую рядом с ним полчаса назад. Это интересно. Дима пристроился у другого подоконника, чуть наискосок, и стал наблюдать. Это была совсем другая девушка. Вот к ней подскочили три подружки и стали рассказывать что-то смешное, хохоча и перебивая друг друга. Катя доброжелательно слушала, блестя глазами и улыбаясь, а потом тоже рассмеялась. Дима не поверил своим глазам: так разительно изменилось её лицо. Милая девушка, чудесная улыбка! Потом подошла группка ребят, и вот уже вся компания весело смеётся, что-то обсуждает, споря и перебивая друг друга. И Катя тоже спорит и смеётся, между прочим, ничуть не смущаясь. Потом вся компания отправилась танцевать, а Дима, перейдя на опустевший подоконник, стал наблюдать.
Музыка закончилась. Катя стала пробираться к своему подоконнику и увидела присевшего на него Диму. Тут же скисла, но как-то не особенно, подошла и тоже оперлась на подоконник, присев на него. Дима искоса взглянул не неё: брови чуть нахмурены, рот плотно сжат.
– Почему ты сказала, что не любишь танцевать.
– Потому что я толстая.
– И какая связь? Ничего ты не толстая. И танцевала сейчас легко и непринуждённо. А со мной – как каменная. Почему?
Теперь она искоса посмотрела на него. И в голосе и во взгляде была заинтересованность, а не та высокомерная, скучающая снисходительность, с которой он смотрел на неё на порожках. Она вздохнула: