– Я узнала об этом месяц назад…
– А почему сразу не приехали? – словно обращаясь к умалишенной, спросил мэтр.
– У меня тоже работа и семья своя есть…
– Так это нормально! У вас свои заботы. Так и давайте оставим возможность людям, которые отлично справляются с уходом, и дальше продолжать делать свою работу! А вы занимайтесь семьёй. Давайте честно: ведь вам нужна квартира дяди. Сам он вам не нужен. Хотели бы приехать и помочь – расстояние из Рязани до Москвы не тысячу световых лет!
– Ни вам, ни этой бабе с её мужиком, распоряжаться квартирой. – честно выпалила племянница.
– Но уже и не вам! Лично я приложу все силы, все свои связи, чтобы такой вот родственнице не досталось даже мыльницы из этой квартиры. Вы приезжаете в дом, по сути, постороннего вам, человека. Ещё нужно доказать ваше родство. Были бы вы действительно были близки, не ждали бы 30 дней, а сразу, как только стало известно об инсульте, приехали к дяде. Кстати, инсульт у него случился давно. Где вы, как родственница, были всё это время? И вы предлагаете после всего этого доверить вам жизнь нашего коллеги? Вы предлагаете нам собирать деньги и отдавать всё вам? Вы думаете, что после всего сказанного вами, мы дадим вам вывести нашего коллегу черти куда?
Всё эту тираду Каратов выдал, не повысив интонацию ни на полтона. Всё говорилось так, будто врач сам обвиняет больного в неизлечимой болезни.
Племянница посмотрела на милиционеров и врачей. Выражение их лиц походило на морды доберманов из элитного питомника: такие же одинаково невозмутимые и готовые вцепиться в глотку по команде хозяина.
– Да пошли вы все на…
– И вам всего наилучшего! – победно произнёс Эдуард.
Племянница поджала губы и, чтобы не разреветься при людях, быстро схватила свою маленькую сумочку и выбежала из квартиры. После того, как захлопнулась входная дверь, Каратов тихо произнёс:
– И рождаются же такие мрази! Откуда она вообще взялась?
– Фима ничего не говорил о ней никогда. – ответила Кира.
– И я не слышал. Зачем вы вообще её пустили? – зло спросил мэтр.
– Мы думали: врач пришёл… – соврал Эдик.
– Ребятки, ну-ка выйдем на улицу. Это дело перекурить нужно.
Не дожидаясь ответной реплики, Каратов встал и открыл входную дверь. За ним, словно за всесильным Каа проследовали два бандерлога: Эдуард и Кира.
Оказавшись на улице, Сергей Сергеевич сделал предложение, от которого не отказываются: