Морган остался один во мраке. Поступок матери, выбор
наказания, так потряс мальчика, что некоторое время он даже не
дышал, пытаясь побороть удушливый приступ паники. А когда в
полной мере осознал, что заперт в темноте, кинулся на дверь и
заколотил по ней крошечными кулачками, оглушая тишину истошным воплем.
Мальчик рыдал долго. Бил в дверь и царапался, казалось, вечность, но мать даже не приблизилась к чулану. Морган звал её, просил выпустить, но добился лишь сорванного голоса. Напуган-ный и уставший наконец стих. Сполз на пол, обхватил ручонками
колени и уткнулся в них лбом. Слез уже не было – выплакал.
39
Сколько прошло времени, Морган не знал. Он сидел неподвижно, боясь пошевелиться. На смену паники пришел ужас. Малыш опасался открыть глаза и обернуться, потому что
воображение рисовало кошмарные картинки. Ему казалось, что в
углу чулана кто-то сидит и смотрит на него плотоядными глазами. Сердце колотилось как бешеное. Где-то совсем рядом раздался шорох и Мо закричал от страха, подскакивая на ноги.
– Закрой рот! – отчеканила Эдна, возникнув в проёме от-крытой двери. – Осознал свою вину, Морган?
– Я тебя ненавижу! Ты плохая, плохая мама! – в голосе
мальчика слышалась неприкрытая паника. Он ломанулся на выход, но Эдна преградила путь.
– Ненавидишь? Плохая мама? Думаю, ты ничего не понял.
Посидишь здесь ещё, – и захлопнула перед самым носом сынишки дверь.
Маленький испуганный Морган рухнул на пол, весь сжима-ясь от ужаса и сотрясаясь в беззвучном плаче.
Его выпустила Астрид. Малышка с трудом подтянула к чулану тяжёлый табурет и залезла на него, отодвигая щеколду. Затем оттащила стул в сторону и распахнула дверь, испуганно
взглянув на близнеца.
– Молли?
Морган ринулся к сестре и «утонул» в ее крепких объятиях.
Ему три, и теперь он стал бояться темноты.
40
ГЛАВА 7. КОРАБЛИКИ
Финн стирал кончики пальцев в кровь, вырезая голову дра-кона на маленьком кораблике. По щекам мальчика катились
слезы: обиды, боли… Ярости. Ему было десять, но он знал, каково
это – ненавидеть кого-то так сильно, что хочется убить, но оста-ется лишь скрипеть зубами от бессилия. Он ничего не мог сделать
и от этого ненавидел ещё сильнее.
Малыш Эйрик увязался за старшим братом. Все держались
от Финна в стороне последние пять лет, но сегодня что-то случилось, и Эйрик, всегда молчаливый, вдруг пристал к нему, следуя