Тамсен Доннер смотрела вперед. Вереница фургонов тянулась через равнину, насколько хватало глаз. Кому бы первому ни пришло в голову окрестить эти повозки «шхунами прерий», умом и талантом природа его не обделила: навесы действительно выглядели, словно паруса кораблей, сверкали белизной под слепящим утренним солнцем. Густые клубы пыли из-под колес фургонов вполне можно было принять за гребни волн, несущих миниатюрные корабли через пустынное море.
Большинство пионеров предпочитали езде ходьбу, чтобы избавить волов от лишней тяжести, и шли по полям о бок от тропы, где пыль клубилась не так густо. Прочую живность – мясных и дойных коров, коз, овец – тоже гнали по травке, под присмотром вооруженных хлыстами мальчишек с девчонками и пастушеских псов, не позволявших норовистой скотине отбиться от стада.
Идти Тамсен нравилось. На ходу у нее появлялось время для поисков травок, необходимых для снадобий: тысячелистник – от горячки, ивовая кора – от головной боли. Найденные растения она заносила в дневник, помещая между страниц образчики незнакомых, для опытов и изучения.
Кроме того, ходьба позволяла мужчинам восхищаться ее сложением. Что толку выглядеть как она, если вся красота пропадает впустую?
Однако и это было еще не все. Просидевшую целый день в заточении, под навесом фургона, Тамсен начинал терзать изнутри все тот же зуд, неуемное, тревожное недовольство, рвущееся наружу, будто зверек из клетки, совсем как дома. Снаружи этот зверек, безрадостность, по крайней мере, мог побродить по окрестностям, а ей позволял передохнуть, поразмыслить.
Правда, в то утро она очень скоро пожалела, что не осталась в фургоне. В ее сторону грузно неслась Бетси Доннер, вышедшая замуж за младшего брата Джорджа. Нет, строго говоря, неприязни к Бетси она не питала, однако и симпатий, определенно, тоже. Несмышленая, простодушная, будто девчонка четырнадцати лет, Бетси нисколько не походила на тех, с кем Тамсен дружила в Каролине, до того, как вышла за Джорджа – на прочих школьных учительниц, особенно Исабель Топп, и на служанку Исабель, Хетти, научившую Тамсен разбираться в лекарственных травах, и на супругу местного пастора, умевшую читать по-латински… Как же Тамсен их теперь не хватало!
В этом и заключалась главная ее проблема. Обоз шел вперед уже полтора месяца, и Тамсен раздражало буквально все вокруг. Ей представлялось, будто, чем дальше они уйдут на запад, тем свободнее она себя почувствует, а ощущения ловушки, из которой не вырвешься, Тамсен вовсе не ожидала. Да, в первые пару недель развлечений хватало: новизна жизни в фургоне, ночевки под звездным небом, необходимость с утра до вечера, каждый день бесконечного странствия, занимать детей, придумывая для них игры, превращая игры в уроки… Одним словом, начиналось все как приключение, но теперь все мысли Тамсен были заняты только непроходимой дорожной скукой да тем, сколь многое они оставили в прошлом.