– Пока что да. Вылезайте.
– Ряженые точно ушли?
– Еще бродят по улице, но уже далековато отсюда. Ищут какого-то укропа. А чего вы там натворили? Прибили какого-то ряженого, что ли?
– Никого не пришил. Это я укроп, как они там кричали.
– Мне все равно, кто вы, укроп или не укроп. Для меня вы просто человек. У вас голова в крови. Нужно сделать перевязку. Жаль, у меня нет ничего. Несколько дней назад дом разнесло в щепки. Хотя… Мария оторвала от подола халата полосу. – На безрыбье рак сойдёт за рыбу. Парень вылез из-под топчана. Женщина умело и быстро перевязала голову отрывком халата. – Как-то так.
– Благодарю. – Солдат снимает со спины рюкзак. – Тут немного тушенки случайно завалялось. Вношу свою долю в общий котел. – Достает большую жестяную банку мясных консервов, и армейский штык-нож. Легко вскрывает банку. Вываливает все в котелок. – Так, думаю, немного повкуснее будет. – Рядом кладет серый кирпич хлеба.
– Спасибо! – Растерянно лепечет Мария. – Спасибо.
– Ну, чем богаты, тем и рады! – Солдат перемешивает штык-ножом кашу. Аромат свинины приятно щекочет ноздри. Но женщина не подает вида, что жутко проголодалась. Она протирает салфеткой ложку.
– Приступаем!
– Что, прямо из чугунка? – Аленка смотрит вопросительно на мать.
– Тарелок, извини, нет. – Зачерпывает из котелка кашу с кусочком мяса. Сосредоточенно дует, чтобы остудить. – Пробуй. Не торопись. Малышка открывает ротик, словно маленький птенчик. Жует.
– Вкусно.
– Так ты у нас уже взрослая, давай, кушай. Сама! – Вкладывает ложку в руку дочери.
– Вкусно, не то слово! – Солдат зачерпнул ложкой кашу, с удовольствием жует, закусывая хлебом. – Этот сухпай совсем осатанел! Ребята с блокпоста отправили яблок набрать или груш. Одним словом, чего найду. А тут на патруль нарвался. Главное, что получилось сбежать. Спасибо тебе.
– Главное, что вы живы. Теперь нужно посидеть, пока не стемнеет. Они точно скоро уйдут. Близко вечер, солнышко клонит к закату. Вы тут сидите. А я пойду немного займусь «раскопками». Может, что полезного разыщу. – Мария неторопливо убирает ложку в карман. – Спасибо, вам и Богу. Наелась.
– Но что вы делаете в этих развалинах, одна? С ребенком?
– Живу.
– Разве можно назвать это жизнью?
– Вернее, пытаюсь выжить. Мне ехать некуда. Никто меня нигде не ждет. Надеюсь, что этот кошмар скоро закончится.