Из коммуникатора донесся размеренный голос бога:
– Десять минут до прорыва. Кондиционеры проработают еще полчаса, после этого начнется пекло. Двери останутся опущены до момента нормализации давления. Всем держать темп. Харроу, ты остаешься в резерве до самого конца.
Ты поднялась на ноги, тиская свои полупрозрачные юбки в обеих руках. Кое-как добралась до кнопки коммуникатора. Пытаясь придумать что-нибудь убийственно остроумное, проскрипела:
– Я могу сама о себе позаботиться!
– Харрохак, ты понадобишься нам в Реке. А там твоя некромантия не работает.
– Я ликтор, мой господин, – услышала ты свой собственный голос. – Я одна из твоих святых. Я твои персты и твои жесты. Если тебе нужна рука, которая прячется за дверью – даже сейчас, – выходит, я неверно тебя поняла.
Ты услышала, как он вздохнул в своем далеком святилище в Митреуме. Ты представила, как он сидит в потертом заплатанном кресле совсем один, потирая правый висок большим пальцем, как он всегда делал. После короткой паузы он сказал:
– Харроу, пожалуйста, не торопись умирать.
– Не стоит недооценивать меня, учитель, – сказала ты, – я всегда выживаю.
Ты прошла по концентрическим кругам молотых тазовых костей, которые выложила на полу, по тонкому слою бедренных костей, встала в центре и начала дышать. Глубокий вдох носом, выдох через рот, как тебя учили. Изморозь уже обратилась влажным туманом на лице и шее, под плащом становилось жарко. Ты села, скрестив ноги, и беспомощно положила руки на колени. Эфес рапиры ткнулся в бедро, как животное в поисках ласки, и во внезапном порыве гнева тебе захотелось отцепить чертову штуку и зашвырнуть как можно дальше. Жалко только, пролетела бы она совсем недалеко. Корпус вздрагивал – еще несколько сотен Вестников уселись на его поверхность. Ты представила, как они ползут друг по другу. В тени астероидов они кажутся синими, в свете ближайшей звезды – желтыми.
Двери твоих покоев открылись с натужным выдохом газовых рычагов. Но незваная гостья не заметила ни зубов, которые ты вставила в дверную раму, ни регенерирующей кости, вмазанной в порог. Она переступила этот порог, пританцовывая, высоко приподняв свои полупрозрачные юбки. В темноте ее рапира казалась черной, а кости правой руки светились маслянистым золотым блеском. Ты закрыла глаза, чтобы ее не видеть.