В дверь позвонили.
– Таисия Михайловна, извините, кто-то звонит в дверь, пойду открою!
– Давай, и будем прощаться, а то, похоже, уморила я тебя своей лекцией.
– Ну что вы, было очень интересно и познавательно, я даже кое-что записал, – соврал Вилен.
– Для друга? – опять недоверчиво спросила Таисия Михайловна.
– Для друга. Спасибо вам большое за помощь!
В дверь опять позвонили.
– Рада была помочь, Вилен. Все, давай иди открывай дверь, слышу, трезвонят. Будет время – забегай, не забывай старушку, спокойной ночи!
– Спокойной ночи, Таисия Михайловна.
Вилен повесил трубку и пошел открывать дверь.
На пороге стоял улыбающейся Паха.
– Здорово, чего так долго не открывал? Спал? Разбудил я тебя?
– Привет, заходи. Нет, не спал еще. По телефону говорил. Чайку с морозца? С вареньем?
– Чай буду, варенье – нет, я тебе, как и обещал, пряников свежих принес. Мятные. Паха за базар отвечает, – он широко улыбнулся, показав белый и ровный ряд зубов, среди которых в слабом освещении коридора одиноко поблескивала золотая фикса, и сунул в руки Вилену кулек с пряниками. – И покрепче! – добавил он.
– Как скажешь, командир, – Вилен хлопнул Паху по плечу, – снимай свой тулуп и пошли на кухню, зачифирим пару кружек.
На теплой кухне под зеленым светом люстры, низко висящей над столом, было очень уютно. Горячий чай приятно согревал Паху, который только что вынырнул из декабрьской морозной ночи. Обстановка располагала к приятному неторопливому разговору, скажем, об искусстве. Хотя разговоры об искусстве бывают разные, в особенности когда вопросы искусства обсуждают историк и блатной.
– Короче, Виленыч, как ты и просил, потележил я с людьми по твоему вопросу, – бодро отчитался Паха.
– И что люди говорят? – постарался не улыбнуться Вилен.
– Люди сначала не поверили, конечно, посмеялись, ты чего говорят, Паха, не опохмелился, что ли?
– Это еще почему? – поинтересовался Вилен.
– Ты че, Виленыч, в натуре не догоняешь? – с искренним удивлением посмотрел на Вилена Паха своими бездонно-серыми глазами. – Это тебе, брат, не углы на Казанском дергать, Третьяковка, в натуре! Как-никак, всесоюзная картинная галерея, под завязку напичканная мировыми шедеврами.
Вилен глотнул чая и спросил:
– Ну, а ты чего?
– Ну, я сказал, что похмеляться, мне, пацаны, без надобности, – Паха широко улыбнулся, – не употребляю я, парни, вы же типа в курсе, что спортсмен. А вот информация у меня верная. Петровка уже землю роет. – Тут Паха запнулся, и Вилен заметил легкое смятение на лице гостя. – Короче, Виленыч, сослался я на тебя. Ты же понимаешь, что не могу среди братвы слыть ссученным босяком, мне любые подозрения о связях с ментовкой не в масть, поэтому сказал все как есть. Меня и так постоянно смешками знакомством с Коляном попрекают. Хорошо, что наши знают, что Колька мент правильный и поганок никогда не лепит. Так что, брат, звиняй.