Вернувшись к работе вскоре, он опять остановился – головная боль напомнила о себе.
Макс отставил тяжёлый колун в сторону, смахнул ладонью пот с лица и присел на бревно, лежащее поблизости.
Ветер высушивал капли пота, скатывающиеся рывками по бронзовому загару. От работы верёвки вен вздулись и пульсировали в такт ударам сердца.
Передохнув, Макс встал, потянулся, и взяв в руки колун, вздрогнул, услышав оклик.
Это она. Несомненно.
Уголки его губ поднялись.
Макс направился к источнику звука несколько быстрее, чем того могла потребовать вежливость. Осознав это, он умерил стремительность своего шага.
Из-за угла показалась Анна, стоявшая за калиткой, залитой вечерним солнцем. На ней было лёгкое платье, распущенные волосы золотыми каскадами спадали на белые плечи точно на мрамор, на смену резиновым сапогам пришли летние тканевые туфли.
Она смущённо улыбалась, но в серо-голубых глазах отчётливо читалась радость встречи. Увидев Макса, Анна помахала рукой, встав на носочки.
– Я решила не откладывать свой визит в долгий ящик, – произнесла Анна, когда Макс широко раскрыл калитку и жестом пригласил войти, – тем более тут скучно настолько же насколько и живописно, – она обвела взглядом заснеженные вершины далёких гор.
– Я рад, что вы пришли, – не стал скрывать Макс, – боюсь самому мне не удалось бы вас найти, не обратившись за помощью к местным жителям.
– Видно, что вы избегаете с ними общения, – заметила Анна.
– Вы правы, но что именно навело вас на эту мысль?
– Отсутствие соседей… да и в целом вы сами. – Макс ответил ничего не выражающей улыбкой.
– Подождёте пару минут? Я уберу дрова и пройдём в дом – на улице ещё довольно жарко.
Дом, несмотря на открытые двери, впускавшие тёплый воздух, встретил их приятной прохладой. Тяжёлые шторы были задвинуты и мягко рассеивали свет, тем самым создавая предельно интимную обстановку.
– Как у вас уютно! – восхитилась Анна.
– Разве вы ожидали чего-то иного? – вежливо отозвался Макс, доставая чайный сервиз.
– Да, – смущённо ответила она. – Вы представились мне сельским Диогеном.
Анна медленно шла вдоль полок с книгами, едва касаясь тонкими пальцами корешков. Макс рассмеялся.
– Я, конечно, глубоко уважаю его личность и даже солидарен со многими его суждениями, но не настолько радикален во взглядах, чтобы жить в бочке, – он обвёл взглядом пространство вокруг.