Я надеюсь, что жён вы собой в этот раз привезли.
И наполнятся наши сердца молодецкою силой.
Жаль, что молодость нашу мы сюда пригласить не смогли…
Но кончается всё – этот вечер и последняя встреча.
И скорее всего, встречи нашей не будет теперь.
Будем честными с жизнью и с собою, никто здесь не вечен,
Но для старых друзей навсегда здесь открытая дверь…
Прекрасная Молдавия – Молдова!
Край Лаутаров и приют Поэтов…
Как я б хотел тебя увидеть снова
И поболтать бы с Пушкиным при этом…
Чтобы потом поехать с ним к цыганам
И там бы – в таборе – у яркого костра
С цыганкой молодой нам полупьяным
Рвала бы душу скрипка до утра…
…Но к Пушкину меня не допускают
И в Кишинёв мой поезд не идёт.
И с ним теперь не встречусь я. Я знаю
Цыганский табор мимо нас пройдёт…
Теперь, увы, давно другое время
И Кишинёв давно уже другой…
Да и о Пушкине здесь молодое племя
Уже не знает: это кто такой?
Здесь больше нет земли обетованной
Для душ ранимых, чистых и святых,
Но всё равно хочу я, как не странно,
В Молдову. Мне не надо мест иных…
Без Пушкина по улицам знакомым
Ещё хоть раз, в последний раз, пройтись
До пушкинского, милого мне, дома…
Но всё за нас теперь решает жизнь…
Раннее утро. Лишь дворники ходят
По первому снегу с лопатами вновь.
Такая работа у дворников вроде,
Но явная к снегу у них нелюбовь…
И дядьки небритые ругаются тоже —
По первому снегу непросто идти…
Не уж то никто из прохожих не может
Зиме наступившей слов добрых найти?
Зачем же тогда мы её ожидаем?
И ёлки зачем, наряжаем всегда,
Когда мы всю зиму по лету страдаем,
И ждём с первых дней: ну когда же, когда…
Закончится эта зима со снегами
С морозами вечными и с зимней тоской?
И знать потому этот праздник с блинами
Такой долгожданный… Далёкий такой…
Когда шла драка, он кричал всем: бей
И прыгая вокруг, сам был – арбитром
Он – маленький, тщедушный воробей
Несчастный птах, судьбою чуть прибитый,
Всегда мечтавший быть не тем, кем есть,
А птицею высокого полёта…
Но был способен только лишь на месть,
На воробьиную, причём, и то, хоть что-то…
И в нашей стае птичек есть таких,
С душою воробьиной, очень много
Под маскою крутых орлов, но их
Желающих летать почти до Бога
Всегда один и тот же ждёт финал:
Привязанным к Земле высот не ведать…
Но воробей об этом вряд ли знал,
Всё прыгал и чирикал про победы…
Куда себя мне деть не знаю