Понятно, с целой ордой Михаилу не бодаться. Но Борис, ведавший службой безопасности, доподлинно знал место стоянки куреня великого хана. И тут уж одними жалящими ударами особой сотни никак не обойтись. Давненько они не учили уму-разуму беспокойных соседей. Пришла пора опять ударить кувалдой от всей широкой души. Так, чтобы глаза повыскакивали.
В курене Боняка, или, если быть точным, Боняккана, полторы тысячи воинов. Общее число людей переваливает за шесть тысяч. И это при том, что каждая половецкая женщина и девушка умеет пользоваться луком. Серьезная сила. Но на стороне Михаила были внезапность и огневая мощь…
Реку окутала предрассветная дымка. Солнечный диск уже показался на восходе, но на то, чтобы разогнать ее, потребуется не менее получаса, которых у пограничников не было. Половецкий лагерь просыпался. Живущие скотом должны обихаживать животных, а иначе никак. Причем делать это следует спозаранку.
В сыром воздухе звук боевой трубы прозвучал особенно громко, предвещая беду. И тут же грохнул слитный залп из шестнадцати пушек. В небесах послышался нарастающий и грозный, свистящий шелест накатывающей тучи оперенной смерти.
– Целься! – сразу же после орудийного залпа послышалась команда полусотника. – Бей!
Андрей спустил тетиву, посылая стрелу по крутой траектории куда-то в белесое покрывало предрассветной дымки. В кого она попадет, он понятия не имел. Вскоре послышались болезненные вскрики, стенания, гневные и испуганные выкрики, женские завывания, полные боли и горя.
Массированный обстрел по площадям дело такое. Никогда не угадаешь, в кого прилетит пущенная тобою смерть: в воина, старика, женщину или ребенка. Парня успокаивало только одно, – была надежда, что именно его вестница попадет либо в воина либо никого не заденет. Узнать же это доподлинно ему не суждено: и в орудиях, и ополченцы, и их полусотня, которую уже не стали пересаживать на лошадей, использовали безликие стрелы из арсенала.
Четыре артиллерийских корабля вели огонь от левого берега, чтобы не оказаться под ударом половцев. Шестнадцать же судов с пехотой двинулись к правому. Все это время они пускали стрелы одну за другой. Посылали их в белый свет как в копейку, и что там с результатом – совершенно непонятно. Потому как над рекой Волчьей стоит один разноголосый ор, переходящий в нескончаемый разъяренный гул.