Рюссен коммер! - страница 22

Шрифт
Интервал


Он дал мне мятую советскую карту, но я не была уверена, что она мне поможет. В школе на уроках ОБЖ нас учили, как не потеряться в лесу, но я помнила только, что мох на деревьях растёт с северной стороны, а человек часто плутает по кругу, сбиваясь в левую сторону, поэтому нужно всё время забирать вправо.

Какое-то время я шла на лыжах, но мокрый снег налипал на них, они вязли и плохо скользили. Я сняла их, провалившись в снег, и пошла, помогая себе лыжной палкой. Снег забивался в ботинки, пальцы окоченели, и очень скоро я уже не чувствовала ног. Было страшно – вдруг я хожу кругами и выйду в конце концов к российской погранзаставе, поэтому всё время прислушивалась. Но уже ночью наткнулась на указатель заповедника Värriö и поняла, что я уже на другой стороне.

Через несколько часов я вышла к деревне Куоску, но не решилась постучаться в какой-нибудь из домов, побоявшись, что местные выдадут меня пограничникам. Пошла дальше по автомобильной дороге. Рядом притормозила машина с местными номерами. За рулём была женщина.

– Я в Рованиеми, – сказала она по-русски. – Если тебе по пути или всё равно, поехали.

Я забралась на заднее сиденье и уснула, так и проспав всю дорогу, пока она меня не растолкала. Я даже не сказала ей спасибо – вспомнила об этом, когда машина уже скрылась.

На другой стороне улицы светилась вывеска Arctic City Hotel, но я не могла снять себе номер без документов. В забегаловке Hesburger на Маакунтакату, 31, взяла сою во фритюре, картошку и американо и пошла дальше. В магазине обуви Sievi выбрала полусапожки и прикупила тёплые носки.

– Можно по-русски, – сказала мне продавщица, когда я обратилась к ней по-английски.

Я расплатилась и тут же, в магазине, надела сухие носки и переобулась.

– Ты откуда вообще? – спросила она, глядя на мои обмороженные, отёкшие ноги. – Как оказалась тут?

Я не ответила и вышла. Пустая коробка и старые сырые ботинки остались в магазине. За спиной звякнул дверной колокольчик. В этот момент я вдруг осознала, что спаслась, и даже вскрикнула. Это было так внезапно, словно я случайно укололась об эту мысль, как о забытую в одежде булавку.

Resan (Torkel Rasmusson)

Поезд из Лулео до Стокгольма стоил шестьдесят евро и шёл тринадцать часов. Во втором классе были только сидячие места, и спина основательно разболелась. Я чувствовала себя, как будто мне сто лет, и не могла уснуть.