– Я знаю, почему вы здесь. Свежеиспеченный Отдел по расследованию особых преступлений… – Внезапно его лицо утратило всякий намек на добродушие. – У нас с Наталией была интрижка. Я не могу отрицать этого. Герника слишком маленькая, а мы были недостаточно осторожны. Но мы давно расстались. В последние несколько месяцев у нас были нормальные отношения, но не более того. Очень прошу вас не копаться в этом. К ее смерти я не имею никакого отношения. Я первый, кто оплакивает ее и хочет, чтобы дело было раскрыто как можно скорее.
– Почему ее убили? – напрямик спросила Сестеро.
Олайсола с грустным видом поджал губы и покачал головой.
– Я думал об этом, – ответил он. – В последнее время она много выступала против рыболовов-браконьеров, которые под покровом ночи ловили в заливе моллюсков без лицензии. Мы то и дело устраивали облавы, но это сложно, в Урдайбае полно закоулков, где можно скрыться… Хотя, по правде говоря, мне трудно поверить, что за таким жестоким убийством может стоять несколько килограммов ракушек.
Сестеро была согласна. Выбор поезда, которым управлял муж жертвы, как орудия убийства предполагал личный мотив.
– Есть еще наркоторговцы, – заметила Хулия, на что комиссар тут же покачал головой. – В своей программе убитая сообщала, что в нашем районе действует сеть сбыта наркотиков.
– Мы много раз перехватывали лодки, которые предположительно должны были перевозить наркотики, но не обнаружили ни грамма, – перебил ее комиссар. – Я пришел к мысли, что единственной причиной этих слухов в ее программе было желание испортить мою репутацию.
Сестеро медленно кивнула. Она взвешивала в уме две версии: отвергнутый любовник против банды наркоторговцев. Обе вполне подходили под столь ужасно продуманное преступление. Однако что-то все равно не сходилось.
– Разве не вы только что сказали нам, что ваши отношения с жертвой были нормальными?
– Ну это фигура речи, – признал комиссар. – И давай, пожалуйста, перейдем на «ты». Мы все здесь на одной стороне.
– Как долго вы были вместе? – спросил Айтор.
– Мы с Наталией? Не знаю. Пару лет, может, больше.
– А что стало причиной разрыва?
Олайсола оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что никто их не подслушивал. Очевидно, разговоры о себе доставляли ему больше неудобств, чем разговоры о моллюсках.
– Личные обстоятельства. Мы оба люди семейные, и эта ситуация стала невыносимой. Нужно было что-то решать, и мы предпочли расстаться.