Секундная заминка – но Сестеро ее заметила.
– Всегда кто-то является инициатором.
Поджав губы, Олайсола посмотрел на нее свысока. Он не привык к тому, что кто-то требует от него ответы.
– Это случилось четыре месяца назад… Вокруг начались пересуды. Герника – чертова деревня. Наши отношения стали достоянием общественности. «Слыхал? Та, с радио, с начальником полиции…». Это было невыносимо. Наталия сказала, что больше не хочет причинять боль матери. Я предложил нам обоим уйти из семьи… Она не рискнула сделать этот шаг, и мы расстались.
Сестеро глубоко вздохнула. За обоюдным решением на самом деле скрывался уход Наталии.
– А твоя жена? Как она пережила все это?
Комиссар провел тыльной стороной ладони по одной из многочисленных роз, которые усыпали могилу, и покачал головой.
– Никак. Ей было все равно. Между нами давно все кончено. Мы жили вместе под одной крышей, как давние друзья, – и все. Она живет своей работой, а я своей.
– Но вы живете вместе?
– Вместе, но мы не близки. У нее свои любовники. Ну если останется время после работы.
– Где она работает?
– Она адвокат. Очень успешный… Громкие дела.
– Ты же понимаешь, что мне придется с ней поговорить, – предупредила Сестеро.
Олайсола поморщился, но выбора у него не было. Он прекрасно знал процедуру.
– Наталия когда-либо рассказывала тебе об угрозах? Она чувствовала себя в опасности?
– Маловероятно, что кто-то вроде Наталии никогда не получал угроз, но, скорее всего, ей было на них плевать. Она никогда мне ничего такого не говорила. У вас есть какие-то зацепки?
Сестеро отрицательно покачала головой. Нельзя делиться деталями расследования с подозреваемым, пусть даже комиссаром. У нее было еще столько вопросов. Какой была Наталия? Какие у нее были отношения с коллегами? Как она… Но утомлять расспросами Олайсолу казалось неправильным. Не перед могилой убитой. Ведь это место все еще переполнено скорбью. Ленты траурных венков – от лучшей подруги, от кузенов, от торговцев с рынка… Цветов было так много, что они почти полностью покрывали могилу. Розы, хризантемы, гвоздики… И тут у нее перехватило дыхание.
– Боже… Он был здесь.
Правой рукой она указала на один из букетов. Это не очередной букет. Он не защищен целлофаном, и он без ленточки с прощальными словами. Ничего подобного.
Это был букет тюльпанов. Красных – как тот, что сжимала в руках Наталия, когда поезд оборвал ее жизнь.