– Она всегда была такой ревнивицей, – усмехнулся Магнус. Сменить тему он умеет, как никто другой, подумал Алек. Магнус не любил разговоров о прошлых отношениях, их общении сразу теряло свою близость и доверительность, и Алек почувствовал себя неуютно. Как бы молодо Магнус ни выглядел – особенно сейчас: с босыми ногами и встрепанными волосами ему можно было дать не больше восемнадцати – их разделяли океаны времени.
Магнус открыл табакерку, вынул оттуда несколько канцелярских кнопок и приколол лист бумаги к столу. Но когда он вновь посмотрел на Алека, забеспокоился:
– Ты в порядке?
Вместо ответа Алек взял Магнуса за руки и притянул к себе. И прежде, чем тот успел что-либо сказать, поцеловал. Чародей простонал и задрал на спине футболку Алека, провел холодными пальцами по позвоночнику. Алек прижал своим телом Магнуса к столу и прошептал ему на ухо:
– Уже поздно. Пошли спать.
Магнус обернулся на разбросанные на столе бумаги.
– Почему бы тебе не пойти первым? – предложил он. – А я буду через пять минут.
– Без проблем, – Алек выпрямился, прекрасно понимая, что когда Магнус с головой погружен в исследования, пять минут могли легко превратиться в пять часов. – Увидимся в спальне.
– Тс-с, – Клэри прижала палец к губам, и затем сделала Саймону знак войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Она отправила Саймона в свою комнату, а сама пошла на кухню за стаканом воды, но на полпути застыла.
Из холла слышался голос ее матери, и Клэри почувствовала в нем напряжение. Потерять Джейса для Клэри было самым страшным кошмаром, но она понимала, что ее мать сейчас точно так же переживает свой самый страшный кошмар наяву. Джослин знала, что ее сын на свободе, и что он способен на что угодно, – это разрывало ее сердце.
– Но ее оправдали, Джослин, – стараясь говорить тихо, произнес Люк. – Ее не станут наказывать.
– Это все моя вина, – глухо ответила Джослин. – Если бы я не произвела на свет эту… тварь, Клэри не пришлось бы так страдать.
– Откуда ты могла знать, что… – Люк перешел на шепот. Клэри разделяла его мнение, но на секунду ее охватила ярость. Ах, если бы только Джослин придушила Себастьяна в колыбели до того, как он успел вырасти и разрушить их жизни, – подумала она, и тут же устыдилась своих мыслей. Она поспешила в свою комнату, и скорее захлопнула за собой дверь, как будто кто-то гнался за нею.