Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что я какой-то неправильный инкуб. Ведь, по идее, мне должно это нравиться: и процесс соблазнения, и ощущения от прикосновений, но… для меня это лишь вопрос выживания, не более того. Может, это от того, что вместо женщин я соблазняю мужчин? Однако они сами всегда оказывают мне знаки внимания, шепчут жарким шёпотом неприличные предложения, пристально смотрят, пожирая глазами. Женщины же, как правило, подсознательно чувствуют во мне соперника и выказывают раздражение и пренебрежение по отношению ко мне.
Правда, так было не всегда,…в детстве я вызывал у многих из них чувство умиления и даже желание защитить меня от порой жестоких приставаний мальчишек. А старшая наставница…сделала из меня личную куклу, которой она любила подолгу расчёсывать длинные смоляные волосы и заплетать косы, и то, что я мальчик, её нисколько не смущало! Только вот дети жестоки, и за мой несуразный внешний вид мне пришлось испытать немало неприятных моментов нашего общения. Бр-р-р! От одного этого воспоминания тошнота подкатывает к самому горлу.
Ощущением беспомощности раба пропитано всё моё детство, тогда я просто не понимал, как изменить возникшую ситуацию, как выбраться из липкого кокона всеобщего внимания, где фанатичная любовь одних перемешивалась с жестокостью и оскорблениями других. До пяти лет я вообще не мог понять, кто я: мальчик или девочка. Меня одевали как девочку и постоянно тискали, после чего я часто подвергался нападкам других детей, испытывающих ревность и даже ненависть, ведь мне перепадали конфеты и фрукты, которых воспитанники детского дома могли не попробовать ни разу за всё своё детство. Так что драки в моей жизни присутствовали постоянно и были также неизбежны, как и излишнее внимание. А мне всегда хотелось лишь одного – покоя и тишины.
Люди, (что дети, что взрослые) всегда раздражали и вызывали внутренний гнев и протест. Иногда мне казалось, что во мне живёт огромная разрушительная сила и стоит мне однажды поддаться на уговоры внутреннего вкрадчивого шёпота, – большого количества жертв не избежать. Не знаю почему, но я всегда держал себя в руках, не позволяя бурлящим во мне эмоциям выплеснуться наружу. Я боялся, что причиню окружающим вред; почему-то от этой мысли руки начинали дрожать, а в груди поселялся обжигающий холод. Да, люди никогда не вызывали у меня положительных эмоций, но и зла я им никогда не желал…Хотя. Если быть до конца честным: в моей жизни встречалось немало представителей людского племени, которые откровенно заслуживали быть жестоко наказанными за их деяния. Но зла вокруг так много, что порождать новое у меня не было никакого желания, а на добро порой не хватало душевных сил. Поэтому я просто отгородился, как мог, воздвиг между собой и миром прочную нерушимую стену и с каждым годом лишь наращиваю броню.