Она за руку отвела меня в буфет, усадила, купила нам чай и булочки и мы долго-долго там сидели. Потому что есть я практически не могла.
Когда я нервничаю у меня происходит спазм, и я не могу ни есть, ни пить. Накормить меня всегда была проблема. Если мне что-то не нравилось, я это никогда не ела. В детском саду с этим пытались бороться, вливая и впихивая мне еду насильно, но это лишь усугубляло ситуацию. Даже сейчас я осознанно не могу этому противостоять, этот спазм надо переждать, и он пройдёт сам по себе, когда я успокоюсь. Поэтому я крутила в руках чашку с чаем и прикасалась к ней губами, но не пила.
Нелли не торопила меня. Она выпила свою чашку чая и съела булочку, но когда я, поблагодарив, предложила ей уйти, отрицательно покачала головой: не уйдём пока не поешь.
– Я не могу сейчас есть, – тихо проговорила я.
– Понимаю. Сможешь, когда окончательно успокоишься, я тоже когда-то такой была, поэтому знаю. Сиди, думай о хорошем, расслабляйся. Пойдём, когда съешь хотя бы кусок булки, – она встала и принесла себе ещё чая. А потом начала рассказывать о том, как волновалась, когда первый раз с докладом выступала и как перепутала слова, а от этого разволновалась окончательно и забыла, что говорить дальше, и спасло её только то, что доклад был написан на бумажке, она начала читать, и всё вспомнила, и дальше уже снова без бумажки говорить стала.
– Вот и ты в следующий раз будешь держать в руке бумажку с текстом, на всякий случай, – резюмировала она свой рассказ.
– Это позорище, к конкурсу меня тогда не допустят, – усмехнулась я.
– А следующий и нескоро будет, а ты тем временем на слётах разных и собраниях повыступаешь, желательно на сцене и с юпитерами. И бояться публики, света и сцены точно перестанешь.
– Нелли Георгиевна, я не хочу нигде выступать.
– Мало ли чего ты не хочешь. Есть такое слово: надо! У тебя прекрасный потенциал, ты лишь боязливая очень. Но это решаемо. Практика и тренировки. Будешь учиться не бояться.
Я смотрела на неё и понимала, что выводы она эти сделала на собственном опыте, и от всей души хочет мне помочь. Принимать её помощь не особо хотелось, но не ответить на добрый искренний порыв я не могла. Поэтому кивнула, а потом начала мелкими глотками пить чай.
С этих пор я сделалась любимицей Нелли, и это было одновременно хорошо, но и очень сложно. С одной стороны она меня защищала. Когда у меня возник конфликт с преподавателем физкультуры, который хотел поставить мне тройку из-за того, что сдать некоторые нормативы я физически не могла, именно она позвонила и посоветовала моей маме взять справку от врача, что физические нагрузки мне противопоказаны.