Наблюдая за переродившейся ведьмой, поняла, что пока для нее все ощущения новы, она не сможет владеть собой и достучаться вряд ли получится до ее затуманенного разума. В какой-то момент она замолчала и схватила меня за горло так, что мне стало трудно дышать. Я попыталась отбросить ее с помощью силы, но она лишь печально проговорила:
– Я же запечатанная. Ты не можешь мне ничего сделать с помощью магии. Аристократы беспокоятся о своих девочках. Печать бережет не только от полного перерождения сущности, но и от магического влияния кого бы то ни было, – усмехнулась она и облизнула свои алые губы, – я немножко, Авенира. Мне всего лишь нужно закончить обращение. Всего глоток, и я отпущу тебя.
Она наклонилась ниже, все сильнее сдавливая мою шею. Я попыталась вырваться, но куда там мне было против голодного стригоя. Когда ее клыки уже были около моей шеи, я прохрипела:
– Тебе нельзя меня пить.
Летиция остановилась и удивленно посмотрела на меня.
– Это почему? – склонив голову набок спросила она, прищурив глаза.
– Погибнешь, поскольку перестанешь быть стригоем. Я необратимая, Летиция. Моя кровь очистит тебя, ведь ты еще не полностью стригой как таковой. А поскольку ты беременная, то когда будешь рожать своего малыша – умрешь. Без обращения нельзя родить от Аристократа и остаться при этом в живых. Так что выбирай. Или пьешь меня сейчас и возвращаешься, но тогда нужно будет избавляться от сына, или же ты берешь себя в руки и отпускаешь меня.
Летиция изумленно смотрела на меня так, словно видела впервые. Ослабив хватку, дав мне при этом наконец вдохнуть полной грудью, она проговорила:
– Малыш? У меня будет ребенок? И ты…необратимая?
Я ничего не ответила на это, лишь осторожно отвела ее руку в сторону. Видя, что в глазах женщины появился просвет разума, произнесла:
– Возьми себя в руки, пожалуйста. Ради малыша. У тебя сын будет. Марго видела.
Летиция беспомощно посмотрела на лежавшую без сознания Марго, затем положила на свой живот ладонь и погладила его. Помолчав четверть минуты, она ответила тихо:
– Мне нельзя с вами. Дорн сотрет с лица земли Махаон в считанные дни тогда.
– Летиция…
– Ты не понимаешь! – отчаянно воскликнула она. – Аристократ никогда не оставит своего ребенка невесть где!
– Он не узнает, что ты у нас, – проговорила я.
– Узнает! Они чуют всегда, где их малыш. Вы же многого о них не знаете, Авенира! – она встала с кровати и, обхватив себя руками, повернулась к окну, за которым были видны первые лучи утреннего солнца.