– Ты уродливая коричневая крыса, укравшая чью-то хорошую одежду.
– Неправда! – возмутилась она, хотя в самом деле носила жилет и штаны Тома, а ещё его рубаху и башмаки, из которых он уже вырос.
В следующий миг ситуация стала ещё более унизительной.
– В чём дело? – раздался знакомый голос.
Том уже успел надеть рубашку, но две пуговицы на стоячем воротнике остались расстёгнуты, а оборки на вороте – не завязаны. Вайолет хорошо видела его, поскольку люди между ними расступились, и теперь все смотрели прямо на моряка, который держал Вайолет за шкирку.
– Этот мальчишка замышляет неприятности…
Лицо Тома всё ещё блестело от пота после клеймения.
– Это не мальчишка, – сказал он. – Это – моя сестра Вайолет.
Она увидела, как при этих словах моряк изменился в лице. Так же реагировали и все остальные – сперва недоверчиво, потом как-то странно смотрели на Тома, словно узнали что-то новое о его отце.
– Но она…
– Ты ставишь мои слова под сомнение, матрос? – Даже только получив клеймо, Том имел больше власти, чем кто-либо на этом корабле. Теперь он стал представителем самого Саймона, и его слово было словом самого Саймона.
Моряк захлопнул рот, сразу же отпустив Вайолет, которая споткнулась о доску и с горящими щеками подняла взгляд на Тома.
– Я всё могу объяснить…
В Лондоне никто не догадывался об их родстве из-за совершенно разной внешности. Том был на три года старше. Не имея индийской крови сестры, он выглядел точно так же, как их отец: высокий, широкоплечий и голубоглазый, с бледной кожей и каштановыми волосами. Вайолет же пошла в мать худощавостью, смуглой кожей, тёмными глазами и длинными тёмными ресницами. Единственное, что у них было общего – это веснушки.
– Вайолет, что ты здесь делаешь? Ты же должна сидеть дома.
– Ты принял клеймо, – проговорила она. – Отец будет гордиться.
Том инстинктивно схватился за руку над повязкой, словно хотел потрогать рану, но понимал, что нельзя.
– Откуда ты знаешь?
– Всем в доках об этом известно, – ответила Вайолет. – Говорят, Саймон клеймит лучших, даёт им особые награды, и их влияние в рядах его людей растёт…
Том проигнорировал слова единокровной сестры и заговорил тихо и настойчиво, при этом напряжённо и озабоченно озираясь вокруг:
– Я велел тебе не приходить сюда. Ты должна покинуть корабль.
Вайолет тоже огляделась.