На миг Уилл явственно представил армии Тьмы. Они смыкали строй вокруг Чертога, а на стенах сияло единственное непоколебимое пламя. Юноша долго стоял и смотрел на него.
Позже, когда Уилл помылся, надел ночную сорочку и съел скромный ужин до последней крошки, он лежал в кровати, прижимая к груди тёплый медальон Госпожи. Через некоторое время мысли незаметно перетекли в сон, в котором юноша бродил по этим же залам, только давным-давно, а рядом шла женщина из отражения. Она обернулась, глядя на Уилла мамиными глазами, и в следующий миг её лицо вдруг исказилось, изменилось.
А там, где стоял Чертог, не осталось ничего – только великая тьма, бледный венец и горящие чёрным пламенем глаза. Они становились всё ближе и ближе, но Уилл не мог сбежать. С криком он пробудился, уставился на резную каменную звезду и ещё очень нескоро сумел снова заснуть.
Вайолет разбудили звон колоколов и утренние песнопения, мелодичные, как гимны церковного хора в монастыре. Эта музыка вплеталась во сны, убаюкивая и вместе с тем заставляя бодрствовать. Но что-то в многоголосии казалось странным. Сам язык звучал незнакомо – не латынь, намного древнее. И откуда взялось пение монахов вместо привычных криков и скрипа лондонских повозок? В следующий миг Вайолет всё вспомнила.
«Том не сможет войти в полную силу, пока не убьёт себе подобного…» Отец говорил так холодно, так буднично… Её решение бежать ночью по болотам с Хранителем по имени Джастис, который ненавидел Львов и пытался убить её брата…
Она находилась в Чертоге.
Вайолет резко села на кровати, окинула взглядом странную каменную комнату с высоким потолком, резным камином и стрельчатыми окнами в толстых стенах. Снаружи доносились голоса – часовые патрулировали периметр. А песнопения, которые девушка приняла за утреннюю молитву, служили частью какого-то здешнего ритуала.
Она находилась в окружении Хранителей, и каждый из них хотел её убить.
А на кухне дома в Лондоне наверняка уже готовили завтрак – горячую овсянку, бекон, яичницу или рыбу в масле.
Отец первым спустится к столу. И Том…
Знал ли брат, что Вайолет пропала? И – что ещё более страшно – знал ли обо всём остальном? Знал ли, почему отец вообще привёз её в Англию и что собирался сделать?
«Не нужно бояться, – прошлой ночью сказал ошеломлённой девушке Джастис, по-своему истолковав выражение её лица, когда она уставилась на огни Чертога. – Ни одно создание Саймона никогда не ступало за наши стены». Вайолет инстинктивно накрыла ладонью запястье, вспоминая, как отчаянно желала получить клеймо Саймона тем утром.