– Тише, тише, Елуам, не расплещи запас сил раньше времени, – остановил его Яллир в своей суховатой манере. – Уж поверь бывалому караванному пилигриму: он тебе сегодня ох как пригодится…
– Да будет тебе, Ял, – вновь затрубил Лиммах. – Юнец уже несколько дней только о тебе и говорит. Да и, надо сказать, ты как от дел отошел, мы тебя почти и не видим. В Черторге-то токмо по праздникам большим появляешься да когда главный наш, Балоах то бишь, тебя за наставлениями молодым вызывает. Да и то не всегда дозывается. К тому же ты сам, поди, понимаешь, что Елуаму встреча с тобой и должна тех сил придать, о которых ты толкуешь. Инициацию пройти – это тебе не цену на ярмарке сбить.
Вот так в бурном словесном потоке Лиммаха, невзначай блеснув острой гранью в общем смысловом вихре, на свет показалась причина, побудившая трех вига в столь ранний час собраться у прозрачных стен гигантского аквариума на окраине Нуа аж за Черновым кругом. Каждого из купцов слово инициация резко полоснуло под ребрами. Ведь до этого момента оно замалчивалось, и даже не по воле самих собеседников. Слово будто бы имело собственную энергию и было наделено своенравным характером. Замалчивало само себя. Скручивалось тугим жгутом, крошечной куколкой в тесном коконе и не хотело наружу – наводить сумрак в пока еще светлых водах Вигари.
Но уже поздно. Случилось.
Кокон ссыпал свою защитную скорлупу прямо под ноги купцам, обнажив скрывавшуюся в нем личину. Увы, она вовсе не оказалась прекрасной бабочкой или драгоценной жемчужиной.
Первым вышел из замешательства Яллир. Все-таки та напряженная, скрытая от посторонних глаз внутренняя работа, которую он скрупулезно вел последние несколько дней, принесла свои плоды.
– Лиммах, советую поменьше рассуждать о том, что тебе незнакомо. Запомни это, ведь кто знает, что сулит вам следующий караван на Харх. Хоть ты обычно и не выходишь на берег с торговыми пилигримами, а ждешь их возвращения под водой, все же припомни мой совет. А те, кто выходит, слишком хорошо знают, что ярмарочная торговля и инициация – все равно что весы, где на одной чаше перышко, а на другой – глыбовой валун. Потрудись взвесить, дружище Лим, – тихим усталым голосом проговорил седой Яллир, слегка хлопнув собрата по плечу, как бы передразнивая его излюбленный жест.