– Вчера я услышал топот и, по обыкновению, посмотрел в глазок.
– Так, – повторил он с напряжением в голосе.
– Но их там не было. Вместо этого я увидел что-то… необычное. Напротив меня была дверь.
Его брови на долю секунды приподнялись от удивления.
– Дверь? – нерешительно переспросил он. – Ты ведь в курсе, что там голая стена?
Я кивнул, вновь устремляя свой взгляд вдаль. Он поёжился, мысленно вырисовывая картину моей лестничной клетки.
– Ты говоришь, что она была напротив? Не сбоку, где живут твои соседи?
– Верно, – коротко бросил я, не ожидая, что он мне поверит с первого раза.
– Я прохожу там часто, и могу с уверенностью сказать, что никакой двери там нет.
– Точно, – подтвердил я, не меняя тона в голосе. – Сейчас нет, а вчера была.
Воцарилось молчание. Его лицо выражало, скорее, недоумение, нежели беспокойство, однако он был взволнован. Я старался не обращать внимания на его проницательный взгляд, но вскоре сдался под напряжением тишины.
– Со мной всё в порядке, – заверил я, не дожидаясь вопроса.
Тот еле заметно кивнул, не отрывая от меня глаз.
– Хорошо, – сказал он, отодвигая чашку. – Возможно, тебе показалось.
– Было темно, – подтвердил я без особой уверенности. – Но всё же я видел дверь. Знаю, что звучит довольно странно, но она была такой же реальной, как и ты.
Его немного покоробило от такого сравнения, но он не подал виду.
– Говоришь, что перед этим слышал шум на лестнице? – вдруг сказал он, словно его внезапно посетила какая-то мысль.
– Да, – коротко бросил я, не понимая, к чему он клонит.
– Быть может, они просто хотели тебя разыграть? Подставили фотографию напротив глазка и ждали, когда ты выйдешь. Им не особо понравилось то, что мы их прогнали в тот раз, я не удивлюсь, если они решили отомстить.
В моих глазах блеснуло сомнение, и приятель не оставил его незамеченным. Он перевёл тему разговора, словно бы давая понять мне, что ничего сверхъестественного не произошло, и моя история уже недостойна внимания. Мне было немного досадно от того, что его мало интересовало произошедшее, но, с другой стороны, я не мог с ним не согласиться. Неважно, что я видел, ведь ни ему, ни мне теперь нечего к этому добавить. Стараясь поддерживать беседу, я рисовал у себя в памяти эту дверь, убеждая себя в том, что она не была плодом моего воображения. Тянулись минуты, и он, заметив мою задумчивость, тоже решил помолчать, оставив меня наедине с мыслями. Уходя, мой друг внезапно остановился у порога, подбирая нужные слова.