От осознания того, что завтра утром придётся спуститься с крыши и пробираться по тёмным коридорам, вновь стало не по себе. Лучше бы нам вообще в город было не соваться, но для путешествия требовалось оружие, а прихваченных из деревни охотничьих двустволок и двух найденных в полицейской машине АКСУ для воплощения безумной затеи Антона явно недоставало.
«Тот задумал такое,
Так не будет покоя
Уже никогда», – тихонько пропел я и глянул на свояка.
«Тот» уже запустил дизель-генератор и с помощью болгарки доводил до ума трофеи. А я вроде как на карауле стоял. Ну и нервы в порядок заодно приводил.
– Кость! – встрепенулся вдруг Антон. – Тебе что-нибудь надо укоротить?
– Мне ничего укорачивать не надо, – я подхватил двустволку двадцатого калибра и отнёс её свояку, – а вот из этого обрез сделай.
Антон забрал «беретту», оторвал ценник и покачал головой:
– Ты нормальный, нет? Хочешь сделать обрез из ружья за восемьдесят восемь штук?
– Да ты знаешь, оно мне несколько дешевле обошлось. Со скидкой «забирай и беги» сущие копейки вышли! – развеселился я и, предупреждая дальнейшие расспросы, добавил: – А калибр двадцатый выбрал, чтоб отдача меньше была! Понял?
– Просто жалко такую красоту гробить.
– Работай, – фыркнул я и глотнул водки, – эстет, блин…
Антон забрал бутылку, хлебнул сам, захрустел сухарём.
– Ничего больше не взял на закуску? – спросил он, прожевав.
– Как-то не до того было.
– Посмотри у меня, – посоветовал свояк и вновь включил болгарку; он принялся обрезать стволы, и металл так и брызнул длинными яркими искрами.
Хорошо, что на крышу залезли, – иначе на такой-то шум зомби со всего города собрались бы!
Я покопался в рюкзаке, вытащил банку красной икры и опешил:
– Икра? Серьёзно?
– А что такое? – удивился свояк. – Питательный продукт, нет?
– Да тут просто пишут, её хранить при температуре плюс шесть надо, – я отошёл к краю крыши и швырнул жестянку вниз. Донесся влажный «чавк», один из толпы слонявшихся по парковке мертвяков завалился на асфальт.
Глаз – алмаз!
Антон пожал плечами и, закончив со стволами, обрезал приклад. Вернул мне ружьё и вдобавок протянул моток чёрной изоленты.
– Сам обработаешь, – заявил он. – А не нравится икра, тушёнку открой.
– Это тебя закуска не устраивала, – напомнил я, – мне и сухари прокатят.
Быстро обмотал приклад изоляционной лентой и принялся кромсать ножом пистолетную кобуру в попытке приспособить её под обрез. Кожа жёсткая, руки не из задницы растут, должно получиться.