Сидя на бревнышке, Ульдиссиан что-то истово втолковывал собравшимся. Мендельн, даже не вслушиваясь в его слова, безошибочно понял: брат воодушевляет учеников, а заодно объясняет, что значит следовать его пути. Да, речи его звучали весьма достойно, вот только Мендельнов брат слишком уж часто не следовал собственным наставлениям сам. Казалось, в последнее время Ульдиссиан утратил власть над своей невероятной мощью, и теперь она повелевает им, а не он ею.
Последним примером подобного послужил Урджани. Изначально Ульдиссиан замышлял взять тамошних жрецов живьем, а вовсе не убивать, об истинных повелителях, владыках демонов, их расспросить собирался… Однако когда один из них в отчаянной попытке отсрочить неизбежное ударил по эдиремам – да и удар-то нанес пустяковый, без труда отраженный, Ульдиссиан, охваченный яростью, ударил в ответ.
Останки жрецов, взорвавшихся изнутри, разбросало на дюжину ярдов вокруг, а Ульдиссиан даже глазом не моргнул, будто так и намерен был поступить с самого начала.
– Они служили Трем.
Этим доводом брат обрывал все увещевания Мендельна. В Урджани он с теми же словами велел спалить последний из храмов дотла – чтоб-де о нечестивой секте и памяти никакой не осталось.
И вот теперь тот самый, кто походя разорвал на части разом несколько живых душ и предал огню их храм, сердечным кивком дал приверженцам понять, что пора расходиться. Сияние над ним приугасло, однако по-прежнему оставалось довольно заметным.
После того как все разошлись, рядом осталась только Серентия, дочь торговца по имени Кир, одним из первых павшего жертвой Ульдиссиановых сил. Естественно, в этом старший из братьев был не повинен: постигшие деревню бедствия втайне подстроила все та же Лилит. Синеглазая, черноволосая, Серентия была очень и очень красива. Некогда бледная, кожа ее, подобно Ульдиссиановой, покрылась бронзой загара. В отличие от братьев, носила она свободные складчатые одежды, на манер жителей нижних земель, ни на минуту не расставалась с любимым копьем, и красоту ее (по крайней мере, на взгляд Мендельна) портила разве что жутковатая целеустремленность во взгляде.
– Мендельн! – Поднявшись, Ульдиссиан приветствовал брата, как будто тот отсутствовал не один день. – Ты где пропадал?
– Там… за пределами.
Радость старшего брата заметно померкла.