Распихав по сумкам ценности, подельники направились из моей палаты в следующую. Там была большая собака, прирезанная ножом, и санитар с проломленной головой. Очевидно, это тоже мои товарищи постарались. По пути нашлось ещё два санитара, тоже с глубокими проломами черепа. Это делалось, наверное, небольшим строительным молотком, похожим на кирку, который тоже присутствовал в снаряжении обоих. Экспрессия, с которой они резали трансплантантов и убивали санитаров направо и налево, в моей голове не сочеталась с моим спешным освобождением и ласковым трепанием за ухом.
Выбежал охранник и попытался их укусить. Бублик подсёк ему ноги, а напарник подхватил охранника под руки и с силой их заломил. Хрустнули кости, но это напавшего не смутило, и он, злобно шипя и брызгая слюной, продолжал клацать зубами. Парни вдвоём повалили его на пол и, упёршись берцами ему в голову, свернули шею.
– Посмотри, какой мы тебе бронежилетик добыли. С обновкой тебя, и в этот раз стрелять не стал, совсем в крови не измазал. Пёс тобой гордится!
Всё это говорил Бублик, снимая с охранника и с торжественным видом вручая трофей компаньону. Не забыли и про разгрузку, вывернув карманы. Дальше шли от помещения к помещению, разламывая ящики и цокая языками над их содержимым. Меня трепали за ухом. Утешали, что если я не обратился, то дальше со мной всё будет в порядке. Спорили, как назвать, и обсуждали, куда и как они своё богатство прятать будут. Набрали ценного они явно больше, чем могли унести. Мужики точно знали больше меня, и совершенно спокойно воспринимали ситуацию, когда охранник хотел покусать этих вот двух вонючек, а не пристрелить их, хотя на шее у него висел пистолет-пулемёт. Оный предмет уже занял достойное место в коллекции награбленного имущества двух товарищей.
Мы отходили от палаты, где воняло кошатиной, всё дальше. Они про какую-то кошку с умными глазами говорили. Срываюсь с места и бегу на запах. И правда, огромная чёрная пантера с лоснящейся шерстью и буграми мышц под шкурой привязана к столу. Оббежал её вокруг. Так они её и не отпустили. Гавкаю, потом ещё раз гавкаю. На меня смотрит действительно умный взгляд.
Из коридора спросили:
– Корж, ты это слышал? Это что за звуки?
Это, бараны, я гавкаю, как могу. Я первый день как из наркоза вышел, и, похоже, ни по-человечески, ни по-собачьему у меня сейчас не получается. По-хорошему, мне ещё год в клинике надо быть, пока генмодификанты не подействуют, всему заново учиться – а меня в самую гущу событий сунули! Кстати, я вообще-то кошку спасаю, только другим собакам потом не рассказывайте! Ну, давайте, хоть ради любопытства. Выбежал, подбежал к двуногим – и обратно в палату. Кошатина наверняка тоже трансплантант. Подходят: