Начнем с того, что Арсений Смолов был молод, красив, да еще и одет с иголочки. О подобной внешности обычно принято говорить «яркая». Глубокие карие глаза, слегка вьющиеся темные волосы, идеально подобранный галстук и удивительно приятный, располагающий тембр голоса. Ударно трудиться под началом такого директора я бы охотно согласилась даже за символический оклад, особенно после того, как наметанным взглядом заметила, что на его безымянном пальце нет обручального кольца. Однако, млеть от блаженства было рановато, и, собрав в кулак все свое хладнокровие, я лишь сдержанно кивнула и многозначительно улыбнулась кончиками губ:
– Для меня станет большой честью, если вы окажете мне доверие, господин Смолов, – честно поведала я,– а я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас не подвести.
–Похвальный энтузиазм, Августа! –выразил одобрение мой визави и неожиданно добавил, – знаете что, мы в нашей компании придерживаемся демократического стиля управления, а от всех этих «господ» веет дореволюционными пережитками, не находите? Моя задача – не только сформировать эффективный коллектив, состоящий из прогрессивно мыслящих сотрудников, но и создать безбарьерную среду, в которой наиболее важными качествами являются профессионализм и наличие собственного мнения, а не умение заглядывать в рот начальству и слепо выполнять приказы. Закостенелые шаблоны мешают человеку развиваться и убивают в личности инициативность. Поэтому я для вас просто Арсений, а вы для меня…. Кстати, просветите темноту, как звучит уменьшительный вариант от вашего имени?
– Ава…, наверное, – неуверенно сообщила я, и чтобы сходу не прослыть мямлей, уже более твердо пояснила, – так меня называют родители.
– Ава! – по слогам повторил Смолов, будто пробуя мое имя на вкус, – великолепно! Как Ава Гарднер, да? Вы знаете, кто такая Ава Гарднер?
Вот тебе и первый краш-тест. А я-то раскатала губу… Предположим, на этот раз я выкручусь, но если в дальнейшем меня попросят навскидку перечислить всю фильмографию моей знаменитой тезки, работы в «прогрессивном коллективе» мне не видать, как своих ушей.
–Вы увлекаетесь «золотым веком Голливуда»? – виртуозно балансируя на грани фола, спросила я, и замерла в ожидании реакции Смолова. Но, похоже, я интуитивно выбрала верный путь: одновременно продемонстрировала, что я, так сказать, в теме, и проявила некоторую дерзость, свидетельствующую о смелости и независимости суждений.