Теперь же ему было больно видеть плачевное состояние, в какое пришел город его мечты. Слишком много брошенных домов, слишком много заросших бурьяном садов, слишком много обвалившихся изгородей. Безнадзорные свиньи валялись в грязи, бродячие собаки тут и там гавкали на прохожих, а то и норовили укусить. За последний месяц пять добротных строений – на тот момент уже опустевших – сгорели дотла посреди ночи, и запах гари все еще висел в воздухе. Бидвелл знал, кого следует винить в этих пожарах. Пусть она и не лично приложила здесь руку, но то было дело рук – или когтистых лап – адских тварей и бесов, ею призванных. Огонь был их языком, и с его помощью они делали недвусмысленные заявления.
Мечта умирала. Ее убивала «та самая женщина». Хотя ее тело удерживали тюремные запоры и толстые стены, ее дух – ее фантом – легко покидал пределы темницы, чтобы плясать и предаваться утехам с нечестивым любовником, чтобы строить все новые козни во зло и на погибель мечте Бидвелла. Изгнание этой гадины в дикий лес не дало бы эффекта; она не раз открыто заявляла, что останется здесь в любом случае и что никакие земные силы не заставят ее покинуть свое обиталище. Не будь Бидвелл законопослушным гражданином, он бы давно уже вздернул ее на виселице, и дело с концом. Но он считал, что преступница должна предстать перед судом – и да поможет Господь тому судье, который будет разбирать это дело.
«Нет, не так, – мрачно подумал Бидвелл. – И да поможет Господь Фаунт-Ройалу».
– Эдвард, – обратился он к своему управляющему, – каково сейчас наше население?
– Вы хотите знать точно? Или по приблизительной оценке?
– Хотя бы приблизительно.
– Около сотни, – сказал Уинстон. – Но это число наверняка уменьшится еще до конца этой недели. Доркас Честер при смерти.
– Да, я знаю. Эта болотная лихорадка скоро заполнит кладбище под завязку.
– Раз уж речь зашла о кладбище… Элис Барроу тоже слегла.
– Элис Барроу? – Бидвелл отвернулся от окна, чтобы взглянуть на собеседника. – Она захворала?
– Этим утром я заглянул по делам к Джону Суэйну, – сказал Уинстон, – и узнал от Кэсс Суэйн, что Элис Барроу жаловалась разным людям на дурные сны о Черном человеке. Эти кошмары настолько ее запугали, что теперь она совсем не встает с постели.
Бидвелл раздраженно фыркнул:
– И при этом разносит свои кошмары по всей округе, как размазывают прогорклое масло по лепешке, да?