С этими словами он указал на комнату в глубине дома.
– Хорошо. Эдвард, за мной.
Бидвелл подошел к открытой двери и заглянул в комнату. Там на постели лежала Элис Барроу, подтянув смятую простыню до подбородка. Ее глаза уставились в потолок, землистого цвета лицо блестело от пота. Единственное окно было закрыто ставнем, но комнату в достаточно степени освещали семь сальных свечей и смолистые сосновые ветки, горевшие в большой глиняной чаше. Жечь свечи среди бела дня было неразумной расточительностью для бедного фермера вроде Мейсона Барроу, не говоря уже о том, что его дети наверняка испытывали дискомфорт от такой избыточной иллюминации. Когда Бидвелл перешагнул порог, под его башмаком скрипнула половица, и женщина повернула голову к двери. Ее глаза широко раскрылись, дыхание замерло, как от резкой боли, и она инстинктивно попыталась забиться поглубже в постель.
Бидвелл сразу же остановился, не проходя дальше в комнату.
– Добрый день, мадам, – сказал он. – Можно с вами перемолвиться парой слов?
– Где мой муж? – тревожно спросила она. – Мейсон? Куда он делся?
– Я здесь! – ответил Барроу из-за спин гостей. – Все хорошо, бояться нечего.
– Не дай мне заснуть, Мейсон! Обещай это!
– Обещаю, – сказал он, быстро взглянув на Бидвелла.
– Что за чушь? – обратился к нему Бидвелл. – Эта женщина боится спать?
– Да, сэр. Она боится заснуть и увидеть во сне…
– Замолчи! – умоляюще, с дрожью в голосе вскричала Элис Барроу. – Если любишь меня, не упоминай это!
Девочка расплакалась, мальчик все так же держался за папину ногу. Барроу посмотрел прямо в лицо Бидвеллу.
– Она малость не в себе, сэр. Не спала уже две ночи. Боится темноты и даже теней среди дня.
– Так оно обычно и начинается, – тихо заметил Уинстон.
– Придержи язык! – цыкнул на него Бидвелл, после чего достал из кармана камзола кружевной платок и смахнул им бисеринки пота со своих щек и лба. – Как бы то ни было, Барроу, мне нужно с ней поговорить. Могу я войти, мадам?
– Нет! – ответила она, натягивая влажную простыню до самых глаз, расширенных от ужаса. – Убирайтесь!
– Благодарю вас.
Бидвелл подошел к постели и остановился, глядя на нее сверху вниз и обеими руками держа свою шляпу. Уинстон последовал за ним, а Мейсон Барроу остался в гостиной, чтобы успокоить плачущую дочку.
– Мадам, – начал Бидвелл, – вам следует воздержаться от распространения слухов об этих ваших снах. Мне известно, что вы рассказали об этом Кэсс Суэйн. И я вынужден вас попросить…