– Она даже не посмотрела в нашу сторону, – обмолвился Канчоро.
– Избаловал ее наш брат, – Кюлчоро тоже вывело из себя поведение Чачыкей.
– Что будем делать? – спросил Канчоро.
– Я попробую сказать, – Кюлчоро задумался на некоторое время, – что Семетей не вернется, пока не найдет Акшумкара.
– Хочешь сказать, – улыбнулся Канчоро, – если любит, то скажет, чтобы не потерять Семетея.
– Да. Но я не уверен, что она так его любит, чтобы согласиться рассказать правду, – сомневался Кюлчоро.
– Все же скажи, – поддержал его Канчоро. – Будем знать, что она собой представляет.
Кюлчоро спешился со скакуна Актелки и зашел во дворец. Поводья скакуна скинул в руки Канчоро. Попросил одну из нукерок, которые охраняли покои Чачыкей, пригласить ее на разговор. Он сам расположился в приемных покоях Семетея.
– Когда думает возвращаться мой муж? – спросила Чачыкей, еле переступив порог покоев.
– Одному Тенгиру известно, – ответил Кюлчоро. – И зависит от вашего рассказа.
– Что я должна рассказать? – спросила она без особого интереса.
– Вы просили нас не пускать сокола на лебедь, – напомнил Кюлчоро ее слова и спросил: – Почему?
– Что-то произошло? – спросила Чачыкей.
– Наш брат выпустил Акшумкара на лебедь. А мы не смогли ему запретить, – сказал Кюлчоро. – И они исчезли.
– Не женское это дело – соколиная охота, – засмеялась Чачыкей. – Я же не спрашиваю у вас, сколько соли посыпать на мясо. Так что не могу знать.
– Исчез Акшумкар, – начал злиться Кюлчоро. – Теперь за ним может исчезнуть мой брат Семетей. Я не позволю вам безответственно относится к судьбе моего брата.
– А то что будет? – ухмыльнулась Чачыкей.
– Отправлю вас в юрту Шаатемира! – Кюлчоро огрызнулся.
– Вон отсюда! – в руке Чачыкей блеснул кинжал. – Мою судьбу не тебе решать!
Кюлчоро ударил ладонью по руке Чачыкей. Кинжал упал на землю. «Она не только балунья судьбы, но и самая злющая змейка. Как ее терпит мой торе», – подумал Кюлчоро и вышел из покоев дворца, пока она еще не попыталась ранить себя, чтобы пожаловаться всему миру, что брат Семетея пытался ее убить.
Он покачал головой Канчоро, показывая ему, что не удалось уговорить Чачыкей.
– Что будем делать? – спросил Канчоро.
– Пожалуемся матери Каныкей, – ответил Кюлчоро и вскочил на седло Актелки.
* * *
При виде чоро Каныкей почувствовала, что произошло наинеприятнейшее событие в жизни Семетея.