Ее гигиенистка и стоматолог тоже будут в курсе, что Джимми ей изменяет.
Бет пытается забыть про Джимми и стоматолога и про то, о чем они с Петрой говорили недавно, и сосредоточиться на Джилл. Та рассказывает про очередной проект Микки. Микки, ее муж, владеет собственной строительной компанией. И специализируется он не на строительстве новых зданий и не на возведении замысловатых пристроек, а на переносе уже существующих домов на несколько критических футов. Историческим коттеджам и особнякам, расположенным на утесах Сиасконсета, грозит неминуемая опасность ухнуть в море вместе с краем обрыва, беспрестанно подтачиваемого ветрами и волнами, словно каждый из этих домов расположен на ломте пирога и каждый год мать-природа методично отъедает от него по кусочку. Бригада Микки может, точно по волшебству, передвинуть весь дом подальше, на сотню футов, на четыре сотни, пока в конце концов дом не окажется у самой дороги. От пирога не останется ничего, кроме корки, но мать-природа по-прежнему будет голодна.
В настоящий момент Микки занимается переносом семикомнатной громадины на Бакстер-роуд, но с этим домом дело обстоит иначе. Его хозяева не так давно купили какую-то развалюху прямо напротив, через дорогу. Бригада Микки снесла ее, и теперь они переносят дом на другую сторону Бакстер-роуд, на новый ломоть пирога. Только на Нантакете!
– Дурдом, правда? Микки говорит, ему когда-нибудь придется опять переносить этот дом – если он доживет.
– Вот поэтому я и живу в глубине острова, – замечает Петра, которая живет в глубине острова, потому что выросла там и не может позволить себе купить дом ближе к океану.
Это интересная история, но Бет сейчас занята тем, что прикидывает про себя, под каким бы благовидным предлогом улизнуть домой, и с трудом удерживается, чтобы не вскочить со своего места. «Я забыла дома книгу. Грейси нездоровится. Мне что-то нехорошо».
Петра, которая сидит рядом с Бет, видимо, каким-то образом считывает намерение подруги сбежать и, протянув руку, незаметно сжимает ладонь Бет, крепко, но не слишком сильно, одновременно ободряя ее и удерживая на месте. «Я люблю тебя, и ты никуда не уйдешь».
В дверь негромко стучат, и на пороге появляются Кортни с Джорджией – ходячая иллюстрация понятия «полная противоположность». Круглое, без грамма косметики лицо Кортни залито розовым румянцем, волосы небрежно стянуты в хвост на затылке, завитки на лбу чуть влажные от пота. Из-под расстегнутого зимнего пальто из секонд-хенда виднеются майка цвета лаванды, черные спортивные штаны и шлепанцы. Книгу она несет в руках. Оживленная и улыбающаяся, она плюхается на диван с другой стороны от Бет, и вместе с ней в комнату вплывает облако ее энергии, которое медленно оседает, точно невесомый одуванчиковый пух, поднятый в воздух легким дуновением ветра. От нее пахнет пачули.