Луна врастала в крышу жилого комплекса на противоположной стороне реки.
– Скоро буду. Но только ноутбук правда не у меня.
– Нет, ты все-таки охреневшая вконец. А ну быстро говори, где он! Сейчас поеду, заберу, а ты потом объясняться будешь перед инвесторами за то, что натворила. Скотина безмозглая, – разразился он гневной хулой. – Ты понимаешь, что нам с тобой обоим этого не простят? Хрен с ним – со мной, ладно, я говно. Но ты вцепилась в эту гребаную правду, вообще не осознавая последствий.
Яну на несколько секунд контузило, она перестала слышать не то что Никитин голос, но и проезжающие мимо машины, шуршание вод реки. Гулкая звенящая тишина нарастала, казалось, что черепная коробка разлетится вот-вот на атомы. Картинка перед глазами потеряла резкость, и теперь мерещилось, что луна растекается сливочным маслом по горячей чугунной сковороде неба. Усилием воли Яна собрала себя в кучу.
– Вперед – адрес управления собственной безопасности МВД загуглишь? Этаж, кабинет не знаю – но ты поспрашивай там, может, подскажут, – нашла она в себе силы отразить нападки.
– Ян, я тебя найду и закопаю, – перешел он на ультразвук.
– Ну это вряд ли, – блефовала Яна, пытаясь замаскировать страх, как тогда, в Татищево, с сорвавшимися с цепи псами. – Пока ноутбук лежит в закрытом виде, еще раз повысишь на меня голос – будет в открытом, – отходила она по воде от разговора.
– Ты мне угрожаешь? – истерически гоготал Никита. – Ты, дура творческая, кроме как банты к платьям приделывать и шить мундиры Наполеона, ничего не умеешь. Откуда ты вообще знаешь такие аббревиатуры, гуманитарная моя? У ясеня спросила или у «Яндекса»?
– Я не шучу, – сдержанно отрикошетила Яна.
– Ян, не поверишь, и я не шучу, что если ты это сделала и я по этапу пойду, то ты вместе со мной паровозом, до двенадцати лет колонии, если что. И то если мы до этой колонии с тобой дотянем.
– Иди к черту, я тебя предупредила. – Яна повесила трубку, сползла на ступеньку моста и заскулила, как раненый зверь. Это был абсолютный максимум спокойствия и хладнокровия, который она могла проявить, и теперь эмоции вырывались из нее звериным воем. Все нутро раздирало на лоскуты, будто кто-то ножом изрезал боксерскую грушу. Яне казалось, что из вспоротой грудины торчит рыхлый поролон.
Едва попадая по буквам, она попросила Крис скинуть контакт ее двоюродного брата, адвоката по уголовным делам. Дождавшись ответа, достала из сумки шариковую ручку и вывела номер на тысячной купюре, которая нашлась на дне сумки. Хрен с ними, с чипсами. И с холодной колой хрен.