Во втором кармане были какие-то крошки. Собрав их в кулак, Яна запустила руку в пустой пакет и выбросила его содержимое далеко вперед. Крохи разлетелись, пакет плавно, как перышко, опустился на траву. Перевозбужденные бродяги заметались по сторонам, искали корм и исследовали пустой пакет, исторгая брызги скользкой слюны.
Яна помнила: никогда нельзя оборачиваться спиной к тому, кто может тебя ранить.
Девочка умело воспользовалась смутой во вражеских рядах: бросилась в спасительные мутные воды озерца. «Ну вот, еще и кроссовки угробила. Мама отругает», – с досадой пронеслось в голове. Импортную обувь точно не спасти после медленного, долгого маневрирования по грязному илистому дну.
Прошло двадцать с лишним лет, но ни один психоаналитик не смог нащупать эту гнойную рану и содрать с нее корочку. Яна не могла понять, за что презирает тихую солнечную погоду, почему ей милее ураган или снежная буря и что за шершавые языки мерзко облизывают ее сердце.
Пока мама обращалась в удаляющуюся точку…
Двадцать три года спустя
Утро протискивалось в затуманенную вчерашним сигаретным дымом комнату сквозь расщелины тяжелых штор. Случившееся накануне чудилось Яне кислотным трипом или вырезанной сценой из низкопробного фильма с рыхлой драматургией. Вареный хлопок простыней казался рогожей. Тело – засаленным карнавальным костюмом, прилипшим к коже. С трудом отлепив голову от подушки, обслюнявленную во сне, совсем как в детстве, она разлепила глаза. Нащупала телефон, что рубил фламбергом тишину на резкие звуки.
– Тварь, ты вообще понимаешь, че натворила? В какое дерьмо вляпалась? – От металлического голоса Никиты веяло могильным холодом.
Странно, муж всегда шутливо называл ее Оленем, когда же она успела стать тварью? Да, не Олененком, а Оленем. Так исторически сложилось. Но из его уст звучало мило.
– Кто… – Яна прокашлялась и прочистила горло. – Кто вляпался? – Она осмотрелась: открытые дверцы шкафа оголяли пустые полки, где прежде лежали Никитины вещи.
– Ты! Ты украла банковских данных на триста лямов! Я к тебе уже отправил особистов за ноутбуком.
– А у меня его нет, – выпалила она речитативом, пытаясь представить, кого берут в службу безопасности банков. Явно не неудавшихся длиннопалых скрипачей и рохлей математиков. Судорожно озираясь, она пыталась вспомнить, куда вчера положила злосчастный ноутбук и не выкинула ли его с четвертого этажа на эмоциях.