– Как они там без меня? Чем занимаются? Что обо мне думают. Да! Надо завтра же спросить местный адрес и написать письмо, а то жена даже не предполагает, где я сейчас могу находиться! И ещё. Она же дочке тоже должна рассказывать о папе, а то ребенок так и забудет, что у неё кроме мамы и папа где-то имеется! А как у них с деньгами? Мне-то здесь, даже если выплату содержания задержат, помереть от голода не дадут, а они в состоянии себя содержать? Пожалуй, что в состоянии. Я – то, уезжая, взял с собой минимум денег, а большую часть им оставил, да и Люда должна вот – вот зарплату получить, вполне должно хватить. А вот получать начну деньги и буду им отправлять. Им нужнее. Или на жизнь потребуются, или на дорогу, если получится их сюда привезти…
Так, под эту успокаивающую мысль, Андрей, совершенно незаметно для себя, уснул.
7. ВОТ УЖЕ ПРИ ДОЛЖНОСТИ
Ночь пролетела как одно мгновение. Сказать, что не спал – будет неправда, сказать, что выспался – тоже будет неправда. Усталость нескольких прошедших суток «незаметной» не прошла. Но хочешь-не хочешь, а подниматься уже пора, тем более что парни – соседи уже тоже проснулись и разговаривают между собой.
Их разговоры для них приятные и греющие душу скорой встречей с домом.
– Один прямо сегодня будет свободен и единственное, что ему останется – уволиться из части. Второго всё это ожидает в течении одного, максимум полутора месяцев, – так думал проснувшейся новобранец, а у меня всё это только – только начинается, и как сложится одному Богу известно! Вот! Дошел до ручки! Уже коммунист, секретарь комсомольской организации на Бога уповаю. Это не дело, пора брать себя в руки и только на свои силы надеяться и рассчитывать.
Он поднялся, привел в порядок постель, себя (умывальник был оборудован в комнате), и впервые в жизни надел военную форму полностью: рубашку, китель, брюки, галстук и …фуражку.
От его вида парни несколько остолбенели.
– А что у тебя фуражка с красным околышем, ты что особист или милиционер?
– Нет! Я комсомольский секретарь и призван по линии Политуправления.
– А что же у тебя околыш красный.
– А нас всех одевали как общевойсковиков, так нам сказали. А какая разница какого цветы околыш?
– Разницы никакой не было бы, если бы служил где-нибудь на «большой земле», а здесь народ проживает специфический: многие из бывших зеков, очень многие так называемые бичи (бывший интеллигентный человек), которые не прижились в больших городах и приехали вольнонаемными сюда. ТАМ их считали «тунеядцами» и тоже преследовали. А здесь они все сезонно работают, а зимой прожигают заработанное летом. Так вот. Если в Сургуте официально проживает где-то 250 тысяч народу, то ещё столько же неофициально и всё из названной публики. И поверь, что все они «краснофуражечников» терпеть не могут и при случае могут сотворить над ними что угодно!