99, дабы они получили право голоса, которое, как ожидалось, позволит им оставить все войны в прошлом. Право голосовать они получили, – продолжает мистер Джуд, –
но вопрос войны еще очень далек от забвения». Это подтверждает письмо джентльмена, который просит нашей помощи в предотвращении войны, и, конечно, фотографии мертвых тел и разрушенных зданий, но позволим все же мистеру Джуду продолжить свою мысль.
«Разве не благоразумно, – говорит он, –
требовать, чтобы современные женщины были готовы отдать столько же сил и денег, перетерпеть столько же страданий и оскорблений в борьбе за мир, сколько отдали их матери в борьбе за равенство?» И опять же я не могу не отозваться эхом, спрашивая, действительно ли это неблагоразумно – просить женщин из поколения в поколение упорствовать, терпеть насмешки и оскорбления: сначала от своих братьев, а затем ради них? Не это ли логично и разумно сделать для их физического, морального и душевного состояния в целом? Но не будем перебивать мистера Джуда.
«Если – да, то, чем быстрее они откажутся от участия в общественных делах и вернутся к своим личным, тем лучше. Если они не могут работать в Палате общин, пусть, по крайней мере, делают хоть что-нибудь по дому. Если они не способны уберечь мужчин от саморазрушения, которое закономерно обусловлено их неисправимой мужской натурой, пусть хотя бы учатся кормить их, прежде чем те погибнут» [36]. Не будем, пожалуй, останавливаться и уточнять, каким образом женщины, имеющие право голосовать, могут исправить то, что сам мистер Джуд считает неисправимым, дело скорее в том, как у вас при этом хватает наглости просить меня пожертвовать вам гинею? По словам мистера Джуда, вы не только чрезвычайно богаты, но еще и ленивы и пристрастились к поеданию арахиса и мороженого так сильно, что не удосужились научиться готовить ему обед, прежде чем он погибнет, не говоря уже о предотвращении его гибели. Но далее следуют куда более серьезные обвинения. Вы настолько безучастны, что не станете сражаться и защищать даже ту свободу, которую отстояли для вас матери. Такое обвинение предъявляет вам наиболее известный из ныне живущих британских романистов – Г. Дж. Уэллс. Он утверждает:
«Не было ни одного известного женского движения против уничтожения их свободы фашистами или нацистами»