Прозвучало это отнюдь не комплиментом, но профессор только усмехнулся в ухоженные усы и хитро сощурился.
– Аэлла, – повторил он, будто примеряя ко мне мое собственное имя, и велел: – Покажи мне руки.
Я нахмурилась (а в зубы это светило науки заглянуть не хочет?), но послушно протянула ладони.
Светило удовольствовалось и ими, но так придирчиво вертело и рассматривало каждый палец, что я заподозрила многоуважаемого господина Бианта в некотором пристрастии к женскому маникюру. К счастью, мне хватило ума промолчать и не поднимать глаз, потому что интерес профессора явно лежал в иной плоскости.
– Это она, – заключил профессор Биант, выпустив мои руки.
– Вы уверены? – отчего-то заволновалась миз Фьёри. – Мы наблюдаем за Аэллой почти десять лет, и она ни разу не выказывала никаких признаков!
Я снова промолчала, не рискуя встревать с ремарками про то, что между «не выказывала никаких признаков» и «ни разу не попалась на горячем» есть некоторая разница. Начинать попадаться прямо сегодня в мои планы не входило.
– О, разумеется, я не ставлю под сомнение вашу компетенцию, профессор Биант, – быстро исправилась миз Фьёри, – но я крайне удивлена.
Профессор обернулся через плечо, и в его взгляде мне померещилась хитрая усмешка.
– Не удивляйтесь, миз Фьёри, – посоветовал он. – Просто ваша подопечная и в самом деле весьма изобретательна. Обычно дети с таким дарованием попадаются в тот же день, когда обнаруживают в себе новые способности: пожар, порчу или банальную магическую драку со сверстниками сложно пропустить. Но здесь всплеск был очень аккуратным. Точечным, я бы сказал… что такого вы сделали вчера, Аэлла?
Совершила акт милосердия, укрепила узы дружбы со сверстницами и провела весьма занимательное наблюдение за тем, как люди говорят о воспитанницах «Серебряного колокольчика», когда уверены, что их никто не слышит. Но я была практически уверена, что директриса и профессор будут смотреть на события под другим углом, и мне он едва ли понравится.
– Вчера я украшала часовню свежими розами и пела гимн школы на торжественной части дня открытых дверей, профессор Биант, – тихим голосом девочки-отличницы произнесла я, потупившись.
– Вот как, – произнес профессор почти разочарованно.
Но разочарованный преподаватель – это гораздо лучше, чем преподаватель испуганный или злой, и я твердо решила стоять на своем, хотя уже и подозревала, что вчерашние действия незамеченными не остались – и возымеют-таки последствия.