– Так возмолимся же вместе благосклонным Богам за жизнь и долгое счастливое правление нашего принца!
И горожане, и Знатные Дома, и солдаты – каждый на площади приложил правую руку, сжатую в кулак, к сердцу, чуть склонив голову в молчаливом поклоне. Наяда сделала тоже самое, в тайне ото всех ненавидя короля и его наследника, да и всё его чёртово семейство.
Я Наяда, слуга Лорда Ивьенто и его сыновей: Дамира и Мардара. Я принадлежу Залесу и верна королю Сайвасу и его семье.
Глубокий вдох. Выдох. Девушка опустила голову, зажмурила глаза. С каждым днём ей становилось всё сложнее верить в эту клятву. Четыре года назад, привезя её к хижине, Дамир обмолвился о том, что через пару дней ей предстоит дать клятву правящей династии. Так она станет своей. Ложь. Своей она так и не стала.
Но то многолюдное собрание запомнила навсегда. Её вывели на площадь, сопровождаемую двумя солдатами в парадной форме, заставили подняться по помосту на сколоченную под торжество сцену, встать на колени перед Лордом Ивьенто и его сыновьями и произнести заранее заученные слова. Согнанные по случаю горожане смотрели на неё во все глаза, кто с откровенной злобой, кто с недоверием. Но не было ни одного доброжелательного взгляда. Она клялась в верности государству, о котором почти ничего не знала, и людям, которых никогда не видела. Всё это сопровождалось гробовым молчанием и недовольным сопением лорда. По его мнению, она была слишком медлительна, а могла бы и побыстрее избавить его от необходимости находиться среди грязной челяди.
Наяда не заметила, как речь лорда сменил всеобщий нарастающий гул. Люди начали расходиться в стороны, чтобы дать простор для большого общего костра, который солдаты собирали прямо перед людьми. Всем хотелось согреться. Всем без исключения. Дочери Омура, Кэтта и Брида, уже начали разносить оплаченное лордом вино по толпе. Люди опрокидывали кружки залпом, предвкушая разливающееся по телу тепло опьянения. Наяда отважилась поднять голову и посмотреть на сцену. Она надеялась хоть бы мельком увидеть Дамира. Вместо этого увидела музыкантов, готовящихся снова заиграть знакомые всему городу мелодии. Прямо перед её носом резко полыхнул огонь, угрожая опалить лицо. Чья-то сильная рука оттянула её назад. Девушка широко распахнула глаза, тихо пискнув от неожиданности.