Вася выдохнул и ступил на лестницу. Он не намерен слушать. И он не намерен вспоминать.
一 Почему ты в метро? 一 Владимир сказал нарочно громко. Люди у платформы заозирались. 一 Поезд везет тебя по проложенной дорожке, а ты и рад! Рад? Ответь себе, кто ты без гонок? Без скорости? Без… свободы.
Поезд заглушил его слова, но Вася и так понял. Незачем было это говорить.
一 Ты под землей, знаешь это? 一 теперь Владимир заговорил тихо, будто знал, что Вася и так слышит. И он слышал.
一 Кто вы такой? 一 Вася сам подошел к мужчине. 一 Не вам судить мой выбор.
一 Конечно, нет, милок. Конечно, нет. Шагай наружу, 一 он кивнул на лестницу. 一 И не оборачивайся.
Больше мужчина ничего не сказал. Лишь развернулся и поспешил к крайней дверце вагона.
一 Осторожно, двери закрываются. Следующая станция “Первомайская”.
Вася проследил за мужчиной, но, зайдя в вагон, тот не обернулся. Двери захлопнулись, и поезд скрылся из виду. Теперь он точно остался один на перроне, и путь был один 一 наружу. Вне зависимости от того, что сказал этот человек.
* * *
И все-таки он разозлился. Не от того, что чужак влез в его жизнь, не от того, что прочитал нотацию и даже не от того, что растормошил воспоминания. Он мог бы даже и не думать на этот счет, но чем дольше шел, тем яснее понимал причину гнева 一 мужчина прав.
Слишком резко год назад закончилась глава его жизни. Слишком быстро разбежались друзья, пропали старые связи, и он почему-то смирился.
Винил себя? Да. Серега винил его? Безусловно. Вика пропала бесследно. А он был цел.
Машину восстановили и даже перевели гонорар за гонку, но это не имело значения. Больше он не имел права на счастье. Он потерял друзей, свободу, страсть… свой путь. Он заменил его офисными бумажками, свободу 一 графиком пять через два, гонки 一 метро. Так было проще. Словно он больше никому ничего не должен только потому, что платит страданием.
Вот только платит себе. А если точнее, никому, кроме собственного самолюбия.
Сумерки уже давно опустились, и Вася шел, ведомый лишь холодным светом от витрин и вывесок. И уговаривал себя, что эта дурацкая встреча в метро ничего не значила, будто ничего не произошло, и он шел домой, как обычно, после долгого трудового дня. Не помешало бы зайти за хлебом.
一 Кого ты обманываешь, дурак, 一 он застыл на крыльце у “Пятерочки”, так и не решившись войти. 一 Можно подумать, тот мужик не прав. Будто бы я сам не хочу вернуться.