– Как же так? – опешил парнишка и растерянно почесал макушку.
– Столько блуждали меж трёх деревьев, а выход всё время был рядом! Не иначе, как леший кружил, – и подросток нелепо скосил глаза на нечаянного попутчика, но того уж и след простыл.
– Ну спасибо тебе, Мурзилка. – запоздало повернулся к деревьям Матвей, и ему показалось, что издалека донеслось благодарное «Мяу».
Сердито сдвинув брови, он суетливо вышагивал вдоль широкого стола. Из красного дерева, с вычурными ножками и длинной глянцевой, натертой до зеркального блеска столешницей тот был истинным украшением кабинета. Дутое кожаное кресло сиротливо ютилось в углу, небрежно сдвинутое в порыве безудержного нетерпения. Строгий стул из такой же древесины, но без забавных завитушек, однако, гордо стоял у стола, заботливо выдвинутый, как бы приглашая: «Присядь, отдохни», – но тот, для кого он предназначался, почему-то запаздывал.
Вот скрипнула дверь, и в кабинет ворвался блондинистый смерч.
– Прошу прощения, пробки. – выпалил пришелец, впрочем, без капли сожаления в голосе.
– Ну что же ты, дружочек, так дела не делаются. Я же могу и обидеться.
– Пал Палыч, миленький, ну какие могут быть обиды? Вы же знаете, я для Вас всё, что угодно!
– Да нет, дорогой, не для меня… – слащаво улыбнулся пожилой лысеющий мужчина, хитро сощурив масляные глазки. – Это ты для себя стараешься. Ты мне сколько задолжал?
– Ну, Пал Палыч, я всё помню! Не стоит всё время меня, как щенка, по морде. Сказал, рассчитаюсь. Так вот он я!
– Да…да… – буравя серым пронзительным взглядом молодого паяца, мужчина поиграл желваками и, обречённо вздохнув, кивком указал тому на приготовленный стул. Сам же удобно устроился в кресле, прямо там, где оно и стояло, в углу.
– Итак, – мужчина помолчал, сложив ладони на выпирающем животе, пальцы нервно теребили домашнюю сорочку.
– Что ты знаешь о славянской мифологии? – выдавил он, наконец, выжидательно глядя на парня. Белесые брови взметнулись вверх, и юнец хотел было отпустить одну из своих язвительных шуточек, но благоразумно сдержался. Пожилой благосклонно растянулся губы в кривой улыбке, оценив несвойственную парню сдержанность.
– Так вот, дошёл до меня слушок, что в одной глухой деревушке, в местном лесу завелась одна диковинная живность. Гуляет себе, песни поёт, а походу и от недугов любых излечивает. А мне, как видишь, просто необходимо тех песен послушать.