Дом стоит на вершине горы, в склон которой утоплен наполовину. Задняя часть вмурована в минерал, камень и почву. Здесь я проживаю свои тайные жизни, в чаше ладони, которую гора воздела так высоко, что порой просыпаешься, а за окнами спальни плывут облака. Инженерная мысль рассчитывала склонить природу перед домом, однако дом сам склоняется пред ней.
И склоняется очень изящно.
Выживание – это поистине эстетика в чистейшем виде.
Сама гора – как буква V вверх ногами. Передний склон сулит долгое и степенное восхождение; дальний – крутой обрыв глубиной в сотни метров. В седьмой, если верить Красным книгам, Жизни я увидела эту V издалека и взошла на нее, ожидая упасть.
Представьте же мое удивление.
Впрочем, я нашла здесь не только дом (со всеми его чудесными благами), но и разложившийся труп, висевший на галерее второго этажа. При нем не было документов, он не оставил записки, и вообще не нашлось никаких следов того, что он жил в этом месте, столь тщательно спроектированном для выживания в темном мире и для борьбы с мухами.
Труп я зову Архитектором, хотя и не уверена, что именно он создал этот дом.
Однако работа проделана восхитительная.
В моем доме ни коридоров, ни стен, а в отдельных помещениях с дверьми расположены только туалет и ванная. На первом этаже есть намек на кухонный уголок со стойкой-островом. За ним – открытое пространство, с диваном у огромной стены из стекла. Какой отсюда шикарный вид на метель! На грозу! На любое ненастье! Обожаю такие ночи: сидишь на диване, потягивая вино, с книжкой, слушаешь музыку у этой стеклянной стены, а снаружи бушует непогода.
На втором этаже – спальня-лофт, в ней кровать, затмевающая все кровати на свете. С балдахином и матрасом, на котором хоть плавай.
На прикроватной тумбочке – фотография моей семьи.
Идем дальше.
Через весь дом. Наружу через черный ход, мимо кур в похожем на крепость курятнике, за огородик (в кухне висит садовый календарь, напоминающий, когда какие овощи собирать), мимо бака для сбора дождевой воды на десять тысяч галлонов; еще двадцать шагов – и все, путь обрывается. Вот он, край скалы, высшая точка перевернутой V. Подлинный шедевр изобретательства, выживания, жизни.
Склон горы сплошь покрыт панелями солнечных батарей.
Я провела бесчисленное множество часов, сидя тут, на краю мира, и размышляя о рабочих силах, механике или магии, при помощи которых в столь недоступных местах повесили так много панелей. Казалось бы, сделать это невозможно, но вот же они, висят под нужным углом, и ничто не закрывает от них солнце.